28 ноября. Вчера со всех сторон говорили о том, что министр двора Фредерикс подал в отставку, что им за последнее время была недовольна молодая царица. Началось это с того, что, когда итальянское посольство, приезжавшее в Ливадию с возвещением о вступлении на престол короля, ожидалось в Ялту, по примеру прежних лет гофмаршальская часть разослала повестки о приезде и поздравлении итальянцев, и в конце написано было, в каких туалетах должны быть дамы. Царице эта повестка попала на глаза, и она, недовольная, сказала фрейлине Орбелиани, что она не знала, что теперь Фредерикс будет ей указывать, как одеваться, что она этого не допустит, что сама наденет черное простое платье, а не белое, как указывалось в повестке, и чтобы и Орбелиани оделась так же просто. Второе неудовольствие царицы на Фредерикса, что он, не спросясь ее, послал царице-матери депешу, что царь заболел тифом. Неукладистый, по-видимому, характер у молодой царицы.
2 декабря. Странно, что царицу-мать, которая теперь больна инфлуэнцей, лечит хирург Вельяминов. Это наводит на мысль, что сплетни об отношениях между Вельяминовым и этой царицей, которые я слышала год тому назад, имеют некоторое основание.
6 декабря. Рассказывал Никольский про редактора «Северного курьера» Арабажина, что он был у Стасовой на вечере, когда туда вошла полиция, накрыла там это сборище. Арабажин, который искал популярности в этом либеральном кружке, в минуту появления полиции так испугался, что спрятался. Затем, когда спросили его имя, он назвался Селивановым, именем секретаря редакции «Северного курьера». Все это на присутствующих произвело такое впечатление, что в «Союзе писателей» этого Арабажина прокатили на вороных. Положение этого Арабажина тяжкое: у консерваторов он в подозрении, а у либералов – в презрении.
10 декабря. Сообщили Е. В. по телефону, что царь решил остаться в Ливадии до 15 января. Значит, и все министры раньше не приедут. Многим это не нравится, говорят, что эту зиму надо считать, что пропала для дел, что ничего не решается, все стоит и поэтому терпятся убытки.
15 декабря. Галкин-Врасский сказал, что у молодой царицы во время болезни царя Ламздорф раз в неделю делал доклад о внешней политике. Витте она всего раз вызывала к себе. Другие министры у нее не были.
18 декабря. Говорили нам, что Киевский университет закрыт, и вот почему. Там есть профессор Эйхельман, который читает финансовое право, а в этом году начал читать и философию права. Местный жандармский генерал, Новицкий, узрел, что он не то читает, что следует, хотя студенты саркастически относились к этим лекциям Эйхельмана. Новицкий так подвинтил Драгомирова, что надо в 24 часа выгнать Эйхельмана из университета, что Драгомиров, недолго думая, вызвал университетское начальство и потребовал изгнания профессора. Дело это было не так легко сделать, так как профессора избираются советом. Когда стало известно в университете это распоряжение, студенты и профессора возмутились. Была грандиозная сходка, на которую явилось начальство – Новицкий и Трепов. Студенты бушевали. Пришлось Новицкому крикнуть полиции, которой было очень много: «Сабли наголо!» Произошла рукопашная схватка. Арестовано 400 студентов. С ними будет поступлено строго, а именно – они будут определены в полки вольноопределяющимися для отбытия воинской повинности. И всю эту грустную историю изобрел Новицкий с выжившим из ума Драгомировым, который теперь или плачет, или ругается.
19 декабря. Вчера закончилось дело о беспорядках в Малом театре на представлении пьесы «Контрабандисты». Кажется, 5 человек присуждены высидеть под арестом 7 дней, а 70 человек – 5 дней.
28 декабря. Вчера все много говорили о подарках царя Ламздорфу, Куропаткину и Витте по 200 тыс. руб. за окончание китайской войны, которая, по словам многих, только теперь начнется. На своем докладе Витте ловко это провел. Он представил царю, что Ванновский был награжден 200 тыс. руб., и пишет, что полагал бы, что следовало бы наградить и Куропаткина, и Ламздорфа за удачное ведение дел, так как война эта стоила сравнительно недорого и была столь успешна. На этом докладе царь написал: «Согласен, и 200 тыс. руб. также статс-секретарю Витте». Общий голос, что экономическое положение России плачевное, а деньгами сорят во все стороны.
29 декабря. Лидерс говорил про царя, что когда он был у них в батарее конной артиллерии, то было заметно, что царь поддается нахальным людям, не имел твердости их остановить. Затем слышала, что у царя бывали такие минуты, что в разговоре с кем-нибудь из офицеров, беседуя с ними очень дружески, он вдруг насупится мгновенно, сделается нем, непроницаем. Затем еще черта характера, подмеченная офицерами, что он подозрителен и что якобы эту черту Александр III умышленно развил в своих детях. Затем, что он забывчив, что надо о себе постоянно напоминать, чтобы получить что-нибудь от царя.
1901 год
9 мая. Рассказывали мне сегодня, что 7-го числа на Обуховском сталелитейном заводе возмутились рабочие, прекратили работу и стали останавливать машины. Подполковник Иванов, помощник начальника завода, имея в своем распоряжении военную команду в 40 человек, обратился за помощью к полиции. Прибыл полицмейстер полковник Палибин с двумя эскадронами жандармов, отделением коннополицейской стражи и около 200 городовых. Бастовало три с половиной тысячи рабочих. По ним открыли стрельбу. Затем подошло еще несколько рот Омского пехотного полка. Много рабочих ранено, некоторые умерли в больнице. Много арестовано. Рабочие бросали в полицейских и солдат камнями. Один околоточный надзиратель и 11 городовых ушиблены камнями. Также ранен камнем в голову полковник Палибин. 2 мая тоже – не помню, на каком заводе – были беспорядки, также вызывались войска, и были раненые с обеих сторон.
10 мая. Вчера Старицкая говорила про торжественное заседание Гос. совета, которое далеко не было торжественным. Царь на этом заседании ни слова не вымолвил. Ожидали, что он скажет речь, этого не случилось. Думали, что он обнимет вел. кн. Михаила Николаевича и в его лице поблагодарит всех членов Гос. совета за службу – и этого не было. Сперва Плеве прочел то, что положено было ему прочесть, потом говорил вел. кн. Михаил Николаевич. В то время, когда Плеве читал, царь сидел один; когда вел. кн. Михаил Николаевич говорил, царь встал и все время крутил усы. Затем все было кончено, и все разошлись. Только статс-секретари и помощники статс-секретарей были допущены в зал, где происходило торжественное заседание. Остальные были заперты в соседней комнате и могли видеть, что происходит, в стеклянную дверь.
Затем Старицкая рассказывала, что 8-го снова были беспорядки на фабриках, что ранен даже полковник, командир того армейского полка, который был вызван усмирять фабричных.
11 мая. Дейтриха возмущает, что теперь для усмирения рабочих употребляют оружие, а не нагайку, которая, по его мнению, куда меньше вреда приносит. Вчера Дейтрих говорил, что вел. кн. Константин Константинович страшно либерален, куда либеральнее своего отца, который таковым всю жизнь слыл. Несмотря на то что он – юстиция, Дейтрих очень консервативного направления.
