Прошел слух, что полицмейстер Галле арестовал Гапона, но оказалось – неверно, он укрыт. Этот Гапон вчера был у Муравьева – Максимович его там видел – и держался там так развязно и нахально, что всех возмутил. Какое это у нас правительство, что не арестовало этого нахала, сколько жертв еще у нас будет из-за этого анархиста в рясе! Ничего не пойму, что у нас творится! Как могли допустить, чтобы этот попик возымел такое влияние на людей, которые теперь за ним готовы в огонь и воду?
10 января. Сегодня волнения на улицах продолжаются. На Васильевском острове, Петербургской и Выборгской сторонах народ идет массами, разбито там много магазинов и проч. Но все-таки впечатление, что сегодня тише. Этого мерзавца Гапона до сих пор не арестовали – его спрятали. На днях этот Гапон получил выговор от духовного начальства, который он истолковал так народу, что так как он стоит за народ, за голодных – начальство его за это притесняет.
Очень много к нам сегодня приходило людей, и все почти слышали, что в толпе ругают Мирского. Вот заварил он страшную кашу. Бутовский сказал, что вчера известная Dolly Оболенская с сыном, Сандро, ездила в Царское к царю просить его принять петицию рабочих, на что царь наотрез отказался.
Зилотти с отчаянием говорил по телефону, что и Балтийский завод забастовал – рабочие пришли на работу, но им работать не дали рабочие других заводов. Верно Зилотти говорил, что в данную минуту у нас слушают только хозяев заводов и фабрик, а рабочих не принимают, с ними не говорят, а виноваты хозяева. Если бы рабочим, по его словам, сделать хотя десятую часть того, что они просят, и это бы их успокоило, а теперь скверно, очень скверно.
Корреспондент «Echo de Paris» Dru говорил, что он вчера до 40 депеш получил из Парижа, что наши неудачи на Дальнем Востоке не такое удручающее впечатление производили, как вчерашние убийства в центре Петербурга; что все возмущены за границей против России ужасно; что сам Dru видел, как в прохожих стреляли, что раненых и убитых было страшно много; что нигде в Европе, ни в одном городе, не стреляют в жителей и проч.
Вчера «Телеграфное агентство» получило депешу из Лондона, в которой предсказывались все те беспорядки рабочих, которые вчера произошли. Отчего в Лондоне про них так точно знали накануне? Севастьянов сказал, что телеграфы могут забастовать вследствие того, что бензина он не может получить с завода, нет возможности его оттуда доставить.
8 января Гапон был у Муравьева, с которым имел дерзкий разговор. На резкое замечание Муравьева, что он не годен для председательствования союзами рабочих, Гапон отвечал, что он сам не годен как министр юстиции, а сидит им вот уже 10 лет. После этих слов Гапон устремился к телефону вызывать Мирского. У Мирского в это время сидел Ватаци. Когда докладчик пришел Мирскому про это доложить, он просил передать Гапону, чтобы сообщил то, что хочет ему сказать, докладчику, но Гапон настаивал, чтобы Мирский сам подошел. Тогда Мирский приказал сказать ему, чтобы обратился в Департамент полиции. Услышав эти слова, Гапон закричал: «Это черт знает что такое!» Эти переговоры у Муравьева слышал Максимович.
11 января. Сейчас гр. Толь сказал, что Гапона все-таки Мирский принял, вел себя с ним Гапон более чем развязно. Затем Гапон отправился к митрополиту Антонию, с которым и беседовал недолго; сказал Антонию, чтобы тот спешил ему сказать, что хочет, так как у него времени нет, всего 10 минут. И после такого обращения с высокими мира сего все-таки Гапона не тронули, дали ему возможность взбунтовать рабочих, исполнить свой план.
Сегодняшняя nouvelle du jour
[101] – это назначение в Петербург градоначальником с правами генерал-губернатора московского Трепова, а Фуллона в Варшаву – генерал-губернатором. Я бы этого дурня совсем убрала со службы, а его посылают мутить Варшаву. О назначении Трепова сказал по телефону Мосолов сегодня утром. В Петербурге на это назначение посмотрели без восторга, в Москве он был непопулярен, нелюбим, но признают, что он тверд, что его скоро убьют.
Мясоедова-Иванова принесла весточку от мужа, что царь собирается переехать в Петербург из Царского Села и здесь принять депутацию от рабочих.
Полицмейстер Галле сказал, что он ни одного человека не пропустил через мосты с Васильевского острова и Петербургской стороны. Показал Галле прокламацию, которую раскидывала толпа бунтующих – воззвание к солдатам не слушаться команды офицеров, бить их, убивать, «долой царя» и проч.
Посол Bompard говорил, что впечатление, произведенное за границей этим «tueries dans les rues»
[102], крайне удручающее. Bompard говорил, что следует поскорей назначить другого министра внутренних дел, так как Мирский уже более месяца не министр.
Говорили нам также, что учебные заведения забастовали, сегодня закрываются Горное училище, Институт инженеров путей сообщения и др.
12 января. Вновь назначенному генерал-губернатору Трепову даны громадные права. Фуллон выходит в отставку. Радциг сегодня сказал, что печально, что назначили Трепова, что он и груб, и глуп.
Были у Мирского редакторы петербургских газет и вышли из кабинета министра внутренних дел в минорном настроении, и понятно, так как адрес, ими поднесенный Мирскому, при настоящем настроении не мог вызвать сочувствия даже у Мирского, которому теперь приходится изменить свою систему. Адрес этот сегодня же нам прислали. Переписываю его дословно:
«Совещание редакторов ежедневных изданий Санкт-Петербурга признает необходимым, в особенности в настоящее трудное и тяжелое время, ныне же предоставить печати полную свободу сообщения фактов и событий общественной жизни и обсуждения их.
Собрание редакторов вместе с тем считает своим долгом заявить, что, по его совершенному убеждению, является необходимым созыв Земского собора для устроения государственного порядка в России. Собор этот должен состоять из свободно избранных представителей всех сословий и классов населения и пользоваться неограниченной свободой прений и постановлений. Собрания Земского собора должны происходить при полной гласности».
В «Телеграфное агентство» редакторы трижды собирались. В первый раз на их собрании были Сабанин и Теплов, но речи, произнесенные некоторыми редакторами, были прямо революционные, и названные два лица бежали из этого собрания. Особенно резко высказывался Набоков («Право»): ругал царя и проч. На третьем заседании прилагаемый текст был принят и подписан 12 редакторами, а первую редакцию – предложение обратиться к стачечникам, чтобы допустили вновь печатать газету, – Суворин (А. С.) и Комаров отказались подписать. Резко против этой меры высказался и Ухтомский. Максимович сказал, что вчера ночью арестовано 40 литераторов. Уже начинаются репрессии. Гейнц («Телеграфное агентство») сказал, что арестованы Набоков, Кедрин, Максим Горький, Гессен (редактор «Права») и многие другие. На улицах сегодня спокойно, толпы нет.
13 января. Сегодня в «Правит. вестнике» напечатано сообщение, подписанное министром финансов Коковцовым и Треповым, приглашающее рабочих приняться за работу и обещающее их охранять от нападений. В этом сообщении отсутствует всякое представление о министре внутренних дел, он как бы не существует. Все говорят, что Мирский de facto устранен, но он продолжает оставаться министром внутренних дел, уходить не хочет.
