4 февраля. Один из членов Гос. совета сказал, что вчера, во время заседания, Витте объявил громогласно, что Кутлер оставляет государственную службу, переходит на частную.
Тульский губернский предводитель Еропкин сказал про себя, что консервативное направление он получил в лицее Каткова, что сыну Льва Толстого, Андрею, достаточно было пробыть в лицее 1½ года, чтобы и в нем развилось консервативное направление, что из этого лицея с иным направлением не выходят.
5 февраля. Стишинский говорил про нахальство Витте, как он в заседании Гос. совета, когда вопрос шел о ссудах крестьянским и дворянским банкам, обратился к присутствовавшим с речью о проекте Кутлера насчет отчуждения земель и при этом сказал, что этот проект привезен был как мысль одним из генерал-адъютантов, который был послан усмирять аграрные беспорядки гипнозом (т. е. царем), был внушен одному из министров (Кутлеру), что рассматривался в Совете министров, все министры были против этого проекта, но сам он, Витте, был ни за, ни против, так как бывают случаи, когда отчуждение является необходимостью, как, например, чересполосица, водопои и проч. При начале своей речи Витте сказал, что отчет Гос. совету он не обязан давать в своих действиях как глава государства, что обязан его давать только царю и своей совести. В конце же речи он сказал, что Кутлер оставляет государственную службу. Затем он назвал два имени генерал-адъютантов, которые якобы привезли этот проект, – Струкова и Дубасова.
Новую газету «Русское государство», которая выходит добавлением к «Правит. вестнику», все считают безобразной газетой. Ее ведет Гурьев, протеже Витте; ассигновано, чтобы ее поставить, 600 тыс. руб.; сотрудники там – Колышко, Мамонов – все клевреты Витте. Никольский и Стишинский возмущены ее направлением.
По мнению Стишинского, проект Кутлера провалил германский император Вильгельм, который виделся с Коковцовым, когда тот проезжал через Берлин. Вильгельм спросил Коковцова насчет этого проекта, Коковцов отвечал, что, кажется, он отложен. На это Вильгельм сказал, что знает, что проект усиленно разбирается, и поручил Коковцову передать царю, что если этот проект будет решен утвердительно, то тогда Вильгельм не будет знать, что ему делать с германскими социалистами. Тоже помогли провалу этого проекта две статьи «Киевлянина» – Пихно, где он резко разбирает проект и циркуляр Кутлера.
6 февраля. Н. А. Зверев высказывал сегодня, что искренности П. Н. Дурново не верит, что действует он круто по соглашению с Витте, по его указке, но что соглашение это есть, иначе не держал бы его Витте в своем Кабинете министров, что тоже по взаимному соглашению у них якобы нелады, но промеж себя согласье. Витте все репрессии сваливает на Дурново, сам либеральничает якобы, но эти репрессии идут от Витте.
8 февраля. Вчера Дедюлин громко сказал, что устроил охрану новому градоначальнику, что поручено им 20 полицейским его охранять. Лауниц слышал эти слова, не сморгнул, ничего не сказал, но сделал вид, будто это его не касается. Этот трус, мне думается, скоро провалится, цену его скоро узнают.
Вчера говорили, что тверской губернатор Слепцов не позволил в Твери открытие «Союза русского народа». Про это возмущенно говорит Дубровин.
10 февраля. Был Н. Д. Чаплин. По нем, положение России не только не улучшилось за это время – напротив, сверху как будто потише, но внутри кипит еще сильнее, взрыв неминуем, а правительство не знает, чего хочет, какой программы ему держаться, Витте никто не понимает. Зиновьев говорил, что П. Н. Дурново премьером не годится ради его прошлого, а затем, что он очень легкомысленный, что в этом он не раз убеждался. Витте в заседании Совета министров недавно сказал, что Министерство внутренних дел менее других бывает осведомлено, например, относительно Гапона в прошлом году оно было уверено, что 9 января Гапон бежал за границу, в день, когда были в Петербурге беспорядки, а на самом деле Гапон спокойно оставался в Петербурге и почти ежедневно в продолжение 10 дней часа по два сидел у него, Витте.
11 февраля. Разговоры про Витте не умолкают, все его ненавидят и все боятся. По словам Зиновьева, один Дурново с ним более других смел, что впечатление такое, что оба они друг друга побаиваются. Дурново сказал Зиновьеву, что у него с Витте отношения кисло-сладкие.
Земский съезд, который заседает теперь в Москве, – Шипова, Гейдена и К°, Мордвинов назвал съездом жирондистов. При этом он сказал, что этот съезд организован хорошо, отчеты о нем ежедневно всюду печатаются, чего нет у монархических съездов, но до власти, по его мнению, эти жирондисты не доберутся, – у них оправдывалось правительство на съезде за принятие репрессивных мер против революции, а теперь они требуют свободы. Первое им революционеры не спустят.
Говорил Мордвинов предупредить Лауница, что в полиции много поляков, что это – люди опасные, что теперь они знают, кто бросал бомбы в гостинице «Тверь» в членов «Союза русского народа», но скрывают их, и все они на свободе.
Грингмут сделался оратором, все говорит речи о монархических союзах, а теперь в «Русском собрании» говорил, и говорят, что очень хорошо. Все эти союзы и речи, даже хорошие союзы и речи, до добра не доведут.
13 февраля. Мордвинов пришел рассказать про вчерашние блины всех партий «Русского собрания». Там говорились речи уж через край зажигательные. Грингмут громил Витте. Собрание речью Грингмута было наэлектризовано. Затем говорил Дубровин очень смело и резко, что якобы Витте посадил царя в клетку. Эти слова вызвали такое негодование присутствовавших, что вся масса, которая там находилась, закричала: «Где живет Витте? Пойдем, убьем его!» Эти люди вместо пользы много вреда приносят России – только мешают успокоению.
Стишинский сказал про Немешаева (министра путей сообщения), что он прямо социалист, что он сам слышал, как Немешаев говорил Витте, что получил известие из Москвы (это было во время беспорядков там), что густая толпа с двух сторон берет штурмом Николаевский вокзал и что нет сомнения – его возьмет. Тут же близко при этом разговоре находился П. Н. Дурново, к которому Стишинский обратился со словами, что поражен его спокойствием при этом известии. На это Дурново отвечал, что подобного ничего нет, что это известие получено Немешаевым от забастовщиков, с которыми он все время находится в сношениях.
14 февраля. Стишинский признает Клейгельса вором и глупым. Как доказательство первого приводит, что у него два богатых имения в Новгородской и Виленской губ., богатое серебро и проч.
15 февраля. 13-го убит на Путиловском заводе помощник директора Назаров. Еще убиты два инженера – Иванов в Варшаве и Рухлов в Гатчине. Б. В. Никольский за достоверное сказал следующее. На днях Витте, говоря про манифест 17 октября, сказал, что он-де был дан потому, что правительство сомневалось в верности войск, ожидалось их возмущение, что они перейдут на сторону революционеров, поэтому и поторопились с этим манифестом. Будь уверено правительство в войске, никогда бы этого манифеста не было.
16 февраля. Сегодня у царя заседание насчет преобразования Гос. совета. Вполне согласна со Штюрмером, что теперь только жалко и смешно слышать все эти разговоры Грингмута, Никольского (Бориса) и других, с пафосом ратующих за самодержавие, все это – «рыцари печального образа», Дон-Кихоты. Пока у нас этот царь, порядка в России не будет, нечего его ожидать. Теперь все идет через пень-колоду, у каждого свое мнение, свое убеждение, все про них кричат и у всех языки на свободе. Вчера был Андреевский, бывший воронежский губернатор, смещенный за бездействие власти.
