Вскоре письмо о том же самом было написано специально для руководящих товарищей союзного парламента. 8 октября 1926 г. заведующая Секретариатом Президиума ЦИК СССР М. С. Черлюнчакевич разослала членам Президиума ЦИК один документ со следующим сопроводительным письмом: «Секретариат Президиума ЦИК Союза ССР при этом преповождает для Вашего сведения циркуляр Спецотдела при ОГПУ № 102486/с/5 от 17 сентября с.г. о порядке сдачи фельдъегерями пакетов серии “к”»
{361}. Процитируем и самый документ: «Секретно. Циркулярно. Зав[едующему] Секретариатом ЦИК СССР (ведомственный циркуляр направляется для исполнения, в числе прочих учреждений и лиц, заведующему Секретариатом ЦИК – формально, а фактически – самому Президиуму ЦИК СССР. – С.В.). Настоящим сообщается для сведения и точного руководства, что в дальнейшем доставляемые фельдъегерями ОГПУ пакеты серии “к” будут сдаваться только под личную расписку адресатов, а в их отсутствие – лицам, снабженным именной доверенностью от адресата; в последнем случае роспись доверенного лица в описи фельдъегеря должна свидетельствоваться приложением гербовой (в крайнем случае – пакетной) печати. При несоблюдении изложенного выше фельдъегерям запрещена сдача пакетов серии “к”. Просим поставить об этом в известность подведомственные Вам органы. Начспецотдела при ОГПУ Г. Бокий, нач[альник] 5-го отделения Цибизов. Верно: зав[едующий] Секретн[ым] делопроизвод[ством] Общего п[од] о[тдела] Секретариата Президиума ЦИК Союза ССР [подпись]»
{362}. Процитированный нами экземпляр документа получил
{363}, вестимо, в качестве «подведомственного» Секретариату Президиума ЦИК СССР «органа» М. Г. Цхакая. Лишнее доказательство того факта, что в нашей стране ведомственные инструкции исторически выше кодексов и законов (законов и «узаконений и распоряжений…»). Правда, в полном соответствии с отечественной традицией строгость циркуляра вовсе не означала отсутствие сбоя в работе конкретного ведомства
[12].
Во Всероссийском ЦИК доверенным по приему и вскрытию конспиративных материалов, адресуемых секретарю ВЦИК А. С. Киселеву, в июле 1926 г. назначили коммуниста Дианова (4 июня заместитель заведующего Секретным отделом ЦК Я. Е. Брезановский направил Дианову две анкеты с просьбой о заполнении и возвращении в Секретный отдел «ввиду возбуждения вопроса об утверждении»
{364} Дианова доверенным).
17 мая 1927 г. А. С. Енукидзе написал М. И. Калинину как председателю союзного ЦИК:
«Дорогой Михаил Иванович,
Ввиду возникающих недоразумений по некоторым вопросам в области взаимоотношений между мною и другими членами Секретариата ЦИК Союза ССР, а также в интересах правильного осведомления Вас как в вопросах, разрешаемых Секретариатом или вносимых в Президиум ЦИК, так и в вопросах, возникающих внутри аппарата ЦИК, прошу Вас уделить (уделять. – С.В.) мне от 30 мин. до 1 часу два раза в неделю для личных сообщений о ходе всей работы. Лучше было бы такими днями назначить вторник и пятницу до 12 час. дня – по Вашему усмотрению. Я очень прошу об этом, ибо это будет очень полезно для дела, а также мои регулярные доклады Вам предоставят возможность возникновения недоразумений в области порядка обсуждения и прохождения вопросов как через Президиум и Секретариат ЦИКа, так и через наши партийные органы (курсив наш. – С.В.)»
{365}. Причем здесь, судя по всему, имелись в виду как ЦК ВКП(б) и его органы, так и Фракция ВКП(б) ВЦИК и ее Бюро.
Механизм Политбюро и в целом ЦК РКП(б) – ВКП(б) – коммунистическая фракция (партгруппа) Президиума ЦИК СССР – Президиум ЦИК СССР отлаживали на всем протяжении 1920-х гг. Вплоть до 1928 г. Коммунистическая фракция Президиума ЦИК СССР едва ли не автоматически освящала своими постановлениями решения Президиума ЦИК СССР. Традиционно решения Президиума проводил на заседании его коммунистической фракции А. С. Енукидзе
{366}. Связано это было с тем, что подобные решения принимались по неизменно второстепенным вопросам, прежде всего связанным с административно-территориальным делением Советского Союза. III сессия ВЦИК 4-го созыва, как заставил вспомнить А. С. Енукидзе М. И. Калинин, которому, в свою очередь, видимо, напомнил об его долге большевистский ЦК, «действительно обратила на этот вопрос (о необходимости ставить доклад Президиума ЦИК в начале заседания его коммунистической фракции. – С.В.) внимание, и было вынесено решение по возможности этот вопрос, т. е. доклад Президиума о принятых законах, ставить в первую голову, с тем чтобы дать возможность членам сессии принять участие в обсуждении этих законов для внесения возможных изменений и поправок, для отмены того или другого постановления. Это вполне законное требование, и, когда в Президиуме мы обсуждали этот вопрос, Президиум целиком присоединился к этой мысли, и мы считали бы безусловно наилучшим ставить эти вопросы, если не в начале и в середине [сессии], то в таком месте, которое обеспечивало бы обсуждение этого вопроса. Но когда детально подходишь к обсуждению порядка дня сессии, то тут сталкиваешься со следующим обстоятельством. Я говорю на фракции (а не на Президиуме? А не на пленуме Центрального исполнительного комитета? – С.В) и буду откровенен. Надо иметь в виду, что к концу сессии у нас посещаемость доходит до минимума: многие торопятся, уезжают. Настоящая сессия в каких условиях собирается? Была сессия ВЦИК, был Пленум ЦК, теперь масса неотложной работы на местах. Каждый из вас стремится к тому, чтобы поскорее уехать отсюда»
{367}.
Посещаемостью заседаний советского парламента его членами-коммунистами озаботился ЦК РКП(б): число беспартийных на сессии ЦИК достигало 77 %, притом что беспартийные составляли 33 % парламентариев. ЦК постановил: «В виду непосещения значительным количеством членов и кандидатов» заседаний Центрального исполнительного комитета «предупредить товарищей, что в случае повторения подобных фактов без уважительных причин ЦК партии должен будет принять соответствующие решительные меры партийного воздействия»
{368}. Д. Б. Рязанов, который не мог не принять участие в обсуждении этого вопроса, предложил «простое средство: ничто не действует так расхолаживающе на собрание, когда за Президиумом (столом Президиума. – С.В.) из 30 человек сидит только два, а вы знаете, что на сессиях это бывает сплошь и рядом (зачем тратить время на собрание, которое все равно ничего важного не решает? – С.В.). Поэтому нужно обязать в первую голову членов Президиума бывать, по крайней мере, в комплекте 75 %»
{369}. Старый оппозиционер вспомнил старую поговорку: «Каков поп, таков и приход»
{370}. М. И. Калинин попробовал заговорить предложение, но в случае с Д. Б. Рязановым подобный фокус пройти не мог.
