«Юлия Михайловна: [Калинин] очень переживал. Что же Вы хотите? Ведь очень много работников (таких, как Н. И. Пахомов и т. п.) исчезли. Разве М[ихаила] И[вановича] кто-нибудь мог убедить, что это виновники? Могло бы один-два таких случая, но ведь таких (арестованных. – С.В.) людей было очень много…
Екатерина Ивановна: Вот нам Марков рассказал в 1938 г., что он пришел к Михаилу Ивановичу с пачкой заявлений, которые откладывались. Михаил Иванович отвечал: “Что мы с тобой можем сделать? Правильно, что заявления есть, но что бы мы ни придумали, мы ничего не сможем сделать! Такие права даны НКВД, что ни один человек не может перевернуть ничего!” После этого Марков сам сел»
{720}.
Без преувеличения можно заявить, что потери в парламентском корпусе были катастрофическими, тем более что изгнали всех тех, кто накопил серьезный опыт аппаратного руководства. Пострадали и «парламентские» аппаратчики, и семья «всесоюзного старосты».
Р. Медведев, основным предметом книг которого явились сталинские политические репрессии, справедливо заметил:
«В 1936–1938 гг. жестокий террор обрушился и ЦИК СССР. Было арестовано большинство членов ЦИК СССР, а позднее и многие члены Президиума Верховного Совета СССР», не говоря уже «о сотнях работников аппарата, который обслуживал ЦИК СССР и Верховный Совет СССР. […] Именно Калинин должен был давать санкцию на арест работников и членов ЦИК и Верховного Совета, хотя среди них имелось немало и его личных друзей.
Бывший член ЦИК СССР, бывший председатель горсовета г. Казани П. Аксенов, сумевший выжить в страшных условиях лагерей и через 18 лет после ареста вернувшийся в Казань, где он стал почетным гражданином города и недавно был награжден орденом Ленина в связи с 90-летием, рассказывал мне, что его арестовали прямо на заседании ЦИК СССР. Его попросили пройти из зала заседаний в кабинет Калинина, где кроме хозяина сидели трое работников НКВД, предъявивших Аксенову орден на арест. Михаил Иванович плакал и со слезами на глазах обнял Аксенова, произнося тихим голосом что-то вроде просьбы о прощении. Но, тепло попрощавшись с Аксеновым, всесоюзный староста тут же отстранился, предоставив действовать сотрудникам НКВД. […] Репрессии коснулись и семьи самого М. И. Калинина. В 1938 г. была арестована и осуждена на 15 лет жена Калинина. В последние годы они жили раздельно, но не в разводе. […] Был арестован, но освобожден в 1940 г. муж дочери Калинина – кадровый военный»
{721}. Супругу Калинина Сталин дозволил освободить лишь после Победы в Великой Отечественной войне.
15 ноября 1938 г. на совещании в составе И. В. Сталина, В. М. Молотова, Н. И. Ежова, дипломата и разведчика Б. А. Ярцева, А. Я. Вышинского, Г. М. Маленкова и Л. П. Берии последний, по мнению А. Н. Дугина, озвучил цифры репрессированных
{722}. Были получены показания ближайших соратников Н. И. Ежова о том, что он отдавал распоряжения «…направлять в ЦК только такие материалы, которые характеризуют только с положительной стороны нашу (Ежова и его команды. – С.В.) работу и все проводимые нами оперативные мероприятия»
{723}. При необходимости Ежов велел «приглаживать» направляемые в ЦК ВКП(б) материалы «в нужном духе»
{724}. Была ли это его личная инициатива или все же «заказ» И. В. Сталина – до конца не ясно. В любом случае Хозяин принял решение о прекращении деятельности «троек» с 16 ноября, причем шифротелеграмма с соответствующим распоряжением срочно, еще до завершения совещания, была отправлена на места. 17 ноября В. М. Молотов и И. В. Сталин подписали совместное постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», которое запрещало чекистам и прокурорам «производство каких-либо массовых операций по арестам и выселению», подтверждало ликвидацию судебных «троек», созданных в порядке особых приказов НКВД СССР, а также «троек» при областных, краевых и республиканских управлениях милиции, требовало соблюдения законов в ходе арестов и следствия
{725}. Массовый террор закончился – вплоть до времен «позднего Сталина», самым показательным явлением которого стало «Ленинградское дело».
Первым официально связал предвыборную кампанию и политический террор сам Хозяин: 10 марта 1939 г. в отчетном докладе ЦК на XVIII съезде ВКП(б). И. В. Сталин, который научился у В. И. Ленина и Г. Е. Зиновьева пристально следить за реакцией иностранной прессы, заявил: «Некоторые деятели зарубежной прессы болтают, что очищение советских организаций от шпионов, убийц и вредителей, вроде Троцкого, Зиновьева, Каменева, Якира, Розенгольца, Бухарина и других извергов “поколебало” будто бы советский строй, внесло “разложение”. Эта пошлая болтовня стоит того, чтобы поиздеваться над ней. Как может поколебать и разложить советский строй очищение советских организаций от вредных и враждебных элементов? Троцкистско-бухаринская кучка шпионов, убийц и вредителей, пресмыкавшаяся перед заграницей, проникнутая рабьим духом низкопоклонства перед каждым иностранным чинушей и готовая пойти к нему в шпионское услужение, – кучка людей, не понявшая того, что последний советский гражданин, свободный от цепей капитала (видимо, тот, что по итогам сталинской коллективизации остался гол, как сокол. – Авт.), стоит головой выше любого зарубежного высокопоставленного чинуши, влачащего на плечах ярмо капиталистического рабства (комментируя аналогичную цитату, Троцкий сказал, что подобного “нагромождения образов достаточно для характеристики Кобы как теоретика и как писателя”. – С.В.), – кому нужна эта жалкая банда продажных рабов, какую ценность она может представлять для народа и кого она может “разложить”? В 1937 г. были приговорены к расстрелу Тухачевский, Якир, Уборевич и другие изверги. После этого (! – С.В.) состоялись выборы в Верховный Совет СССР. Выборы дали Советской власти 98,6 % всех участников голосования (какая стройная логическая цепочка! – С.В.). В начале 1938 г. были приговорены к расстрелу Розенгольц, Рыков, Бухарин и другие изверги. После этого состоялись выборы в Верховные Советы союзных республик. Выборы дали Советской власти 99,4 % всех участников голосования»
[21].
Сталин признал «важным завоеванием […] окончательную ликвидацию остатков эксплуататорских классов, сплочение рабочих, крестьян и интеллигенции в один общий трудовой фронт, укрепление морально-политического единства советского общества, укрепление дружбы народов нашей страны и, как результат всего этого, – полную демократизацию политической жизни страны, создание новой Конституции. Никто не смеет оспаривать, что наша Конституция является самой демократической в мире, а результаты выборов в Верховный Совет, равно как и в Верховные Советы союзных республик – наиболее показательными. В итоге всего этого мы имеем полную устойчивость внутреннего положения и такую прочность власти (! – С.В.) в стране, которой могло бы позавидовать любое правительство в мире»
{726}.
