Спустя с лишком месяц, 4 июля, в Париже была сделана попытка подавить это движение растущей симпатии: заставили одного доминиканского инквизитора, по всей вероятности Жана ле-Метра, произнести слово. Проповедник долго распространялся о злых делах Жанны и о милосердии в отношении к ней ее судей. Уже с четырнадцатилетнего возраста она носила мужскую одежду, и ее родители убили бы ее, если бы не боялись греха. Увлекаемая демоном, она покинула их, и с этого дня она жила резнею христиан, упиваясь кровью и огнем, пока над ней не совершилась казнь. Она отреклась от своих заблуждений; на нее тогда наложили в виде епитимии четырехлетнее заключение в тюрьму на хлебе и воде, но она не могла снести это и один день, так как в своей тюрьме она заставляла служить себе, как важной даме. Здесь явился ей дьявол с двумя демонами и, боясь потерять ее, сказал ей: "Нечестивое создание, из страха снявшее мужскую одежду, ободрись, мы защитим тебя от всех людей!" Она тотчас же разделась и надела опять свой мужской костюм, который она предварительно спрятала в соломенном тюфяке своей постели; она так сильно верила в сатану, что заявила, будто раскаивается в том, что сняла свою обычную одежду.
Жанна Дарк на костре.
Убедившись, что она упорно остается в своем заблуждении, магистры университета выдали ее в руки светской власти для сожжения; когда она увидала, что ей угрожает смерть, то позвала себе на помощь демонов; но, как осужденная, она никакими заклинаниями не могла вызвать их к себе. Тогда она начала понимать свое преступление, но было уже слишком поздно. Почтенный проповедник добавил, что было четыре зловредных создания подобного рода. Трех уже схватили; это – Девственница, Перонна и подруга последней; четвертая находилась в партии арманьяков; она называлась Екатериной де ла Рошель и говорила, что она, раз Св. Дары освящены, распознавала самые сокровенный тайны Господа.
* * *
Эти последние слова намекают на разных подражательниц Жанны. Впечатление, произведенное Девственницей на народ, должно было неизбежно заставить некоторых женщин, из обмана ли, из доброй ли воли, начать подражать ей. Перонна была уже старая женщина, родом из Бретани. 30 марта 1430 г. она вместе со своей подругой была взята в плен при Корбейле и приведена в Париж. Не ограничиваясь утверждением, что Жанна была вдохновленной свыше, она клялась, что Бог часто является и ей самой, является Он в человеческом образе, одетый в белое платье и красный плащ, и приказал ей помочь Жанне; она созналась, что получила причастие два раза в один день, и дал ей ее брат Ричард в Жаржо. Обе женщины были судимы университетом; младшая отреклась, но Перонна держалась твердо и была сожжена 3 сентября. Екатерина де ла Рошель также была одной из покровительствуемых бр. Ричардом; она была очень сердита на Жанну, которая отказалась помочь ей. Она пришла к Девственнице сначала в Жаржо, а затем в Монфокон в Берри, говоря, что ей каждую ночь являлась белая женщина, одетая в золотую парчу; видение сказало ей, что король даст ей лошадей и трубачей и чтобы она отправилась по всем городам, объявляя, чтобы всякий, кто имеет деньги или сокровища, сносил свои богатства, чтобы уплатить солдатам Жанны. У Жанны было достаточно здравого смысла, чтобы не согласиться на подобное предложение. Она посоветовала Екатерине вернуться домой к мужу и детям и спросила совета у своих Голосов, которые открыли ей, что вся эта история безумие и ложь. Однако Девственница написала королю, сообщая ему об этом, и согласилась на предложение Екатерины, обещавшей ей показать свою ночную посетительницу. В первую ночь Жанна заснула, а проснувшись, узнала, что видение являлось во время ее сна; тогда она выспалась днем; однако, хотя она и бодрствовала всю ночь, Белая Дама ей не являлась. В деле Екатерины было, вероятно, более обмана, чем действительного энтузиазма; тем не менее она, повидимому, ускользнула от инквизиции.
* * *
Во время заключения Жанны в тюрьме ее место было занято крестьянином, называемым то Пастурелем, то Гильомом Берже (Пастух). Этот человек утверждал, что божеские откровения приказали ему вооружиться, чтобы поддержать дело короля. Он доказывал истинность своей миссии, показывая стигматы, которые были у него, как у св. Франциска, на руке, на боку и на ноге, и снискал себе, таким образом, доверие. Потон де Ксентрайль, старый товарищ Жанны по оружию, верил ему и брал его с собою в своих смелых походах. Но карьера Гильома была непродолжительна. Он участвовал в походе, предпринятом в Нормандию под предводительством маршала де Буссак и Потона, когда отряд был захвачен врасплох и рассеян Варвиком. Потон и Берже были взяты в плен и торжественно отведены в Руан. На процессе Жанны англичане познали медленность инквизиционного делопроизводства и поэтому предпочли более короткий способ. Несчастного пророка вывезли на Сену и утопили без всякого суда. Его влияние распространялось на очень небольшой круг, чтобы стоило делать из него пример другим.
* * *
Так погибла Жанна Дарк; но настроение умов, созданное ею, было недоступно нападениям епископов и инквизиторов. Мало того, это убийство на законном основании оказалось бесполезным преступлением.
В 1435 г. Аррасский договор отделил Бургундию от английского союза, и завоевание Генриха V, одно за другим, вырывались из слабой руки его сына. Когда в 1449 г. Карл VII вступил во владение Руаном, то приказал тотчас же начать расследование об обстоятельствах процесса, так как с достоинством короля Франции было несовместимо, что он был обязан престолом осужденной и сожженной Церковью колдунье. Но не настал еще тот день, когда светская власть могла бы отменить инквизиционное решение, и попытка была оставлена. В 1452 г. была предпринята другая попытка руанским архиепископом д'Эстутвиллем; но хотя он и был кардиналом и папским легатом и хотя он соединился с французским инквизитором Жаном Брегалем, он мог только собрать несколько свидетельских показаний. Необходимо было вмешательство Папы для пересмотра дела о ереси, рассмотренного инквизицией. Чтобы добиться этого вмешательства, мать и два брата Жанны обратились с апелляцией в Рим, в качестве прямых жертв обвинения.
Наконец в 1455 г. Калликст III назначил комиссарами, чтобы принять и рассмотреть их жалобы, архиепископа Руанского, епископов Парижа и Кутанса и инквизитора Жана Брегаля. Изабелла Дарк и ее сыновья выступили с жалобами на Кошона и ле Метра, и дело было ведено на их счет. Кошон уже умер, а ле Метр не явился на суд; по всей вероятности, он нашел убежище у своих доминиканских братьев, так как его не могли найти.
[189] Хотя Парижский университет не был участником в деле, тем не менее были приняты тысячи предосторожностей, чтобы пощадить его, и постоянно напирали на лживый характер двенадцати пунктов обвинения, представленных на его заключение; в окончательном решении озаботились подтвердить ложность этих пунктов и приказали уничтожить их юридической власти. В сущности, можно спросить, были ли эти пункты более ложны, чем все донесения, которые обыкновенно инквизиторы представляли на решение экспертов? Наконец, 7-го июля 1456 г. было вынесено решение, благоприятное челобитчикам; было объявлено, что на них не падает никакого бесчестия и что весь процесс признается не имеющим значения; было приказано обнародовать это решение в Руане и во всех городах королевства; должны были состояться торжественные процессии на места отречения и казни; на последнем месте должен был быть воздвигнут крест, чтобы увековечить память о мученической смерти Жанны. Крест этот, реставрированный в наши дни, высится еще на этой руанской площади, как свидетельство действительности инквизиции в качестве орудия самых худших замыслов политики.
