* * *
Этот устав "Бедных Католиков" – как они сами называли себя, в отличие от "Лионских Бедных" или вальденсов, – заключал в себе в зародыше все то, что позднее было принято св. Домиником и св. Франциском. Это было началом или, по крайней мере, первым абрисом великих нищенствующих орденов; это была плодотворная идея, развитие которой дало поразительные результаты.
Если трудно допустить, чтобы св. Франциск в Италии заимствовал свою идею у Дурандо, то более чем вероятно, что св. Доминик во Франции знал об этом движении и оно привело его к мысли создать "Братьев-проповедников" по образцу "Бедных Католиков". Хотя обстоятельства более благоприятствовали первым шагам Дурандо, чем св. Доминика или св. Франциска, но тем не менее неудача его попытки сказалась скоро. Уже в 1209 году он основал общины в Арагонии, Нарбонне, Безье, Узесе, Каркассоне и Ниме; но прелаты Лангедока отнеслись к нему с недоверием, и все, тайно или явно, стали враждебно к нему относиться. Появились доносы по поводу присоединения обращенных еретиков; жаловались, что обращения были мнимые и что вновь обращенные не оказывали Церкви должного уважения и не соблюдали церковных обрядов.
Крестовый поход уже начался, и казалось, что легче уничтожать, чем убеждать; кроткие приемы, проповедуемые Дурандо и его братией, были просто смешны в эту эпоху возбужденных страстей и насилия. Безуспешно было обращение Дурандо к Иннокентию, безуспешно Папа, рассмотревший его проект, с проницательностью государственного человека брал его под свое верховное покровительство и писал послание за посланием к прелатам, приказывая им оказывать поддержку "Бедным Католикам" и напоминая им, что заблудшихся овец должно с радостью принимать в лоно Церкви, что души людей должны быть привлекаемы кротостью и любовью и что, наконец, не следует обращать внимания на мелочи.
Папа даже оказал Дурандо особое благоволение, разрешив светским членам его ордена не поднимать оружия против христиан и не давать присяги на светских судах, насколько это совместимо с правосудием и с правами сюзеренов. Все было бесполезно. Страсти и ненависть, возбужденные Иннокентием в Лангедоке, стали настолько остры, что он не мог уже обуздать их. "Бедные Католики" исчезли в волнах бури, и после 1212 года о них почти не упоминается; а в 1237 году Григорий IX предписал доминиканскому провинциалу в Таррагоне реформировать их и заставить принять устав одного из утвержденных монашеских орденов. Послание Иннокентия IV от 1247 года к архиепископу Нарбонны и епископу Эльна запрещает "Бедным Католикам" проповедовать. Итак, когда они хотели отдать свои силы на дело, которому они посвятили себя, на них спешили наложить молчание.
Другим было суждено воспользоваться всеми последствиями очень практичного проекта Дурандо.
* * *
Совершенно иной успех имел Доминго де Гузман, которого Римская Церковь чтит как самого великого и самого счастливого из своих подвижников:
Delia fede cnstmna santo atleta,
Benigno a'suoi e a'nemici crudo –
E negli sterpi eretici percosse
L'impeto suo piu vivamente quivi
Dove le resistenze eran piu grosse.
[61]
Он родился в 1170 году в Каларуэге в Старой Кастилии от родителей, которых доминиканцы любят выводить из царского рода. Святость его была так велика, что она отразилась даже на его матери, св. Хуанне де Ага; поднимался даже вопрос о причислении и его отца к лику святых. Его родители были погребены вместе в монастыре Сан-Педро-де-Гумиель, но около 1320 года инфант Хуан Мануэль Кастильский перенес тело Хуанны в основанный им доминиканский монастырь Сан-Пабло-де-Пенафьель; тогда аббат монастыря Гумиель, Фра Джеронимо Орозко, перенес останки дон Феликса де Гузман в скрытое место, чтобы и они не сделались предметом неуместного почитания.
Даже купель в форме раковины, в которой крестили св. Доминика, стала предметом особого поклонения набожных испанцев; в 1605 году Филипп III приказал перенести ее из Каларуэги в Вальядолид, откуда ее перенесли в Мадрид, в королевский монастырь св. Доминика, и стали употреблять для крещения членов королевского дома.
Десять лет учения в университете в Паленции сделали из Доминика ученого богослова, и он во всеоружии выступил на миссионерскую деятельность, которой посвятил всю свою жизнь. Вступив в капитул в Осме, он вскоре занял там место субприора, и в этом звании встретили мы его сопровождающим своего епископа, который с 1203 года немало потрудился в качестве миссионера в Лангедоке.
Биографы Доминика сообщают, что особый случай во время его первого путешествия натолкнул его на путь апостольской деятельности: во время этого путешествия ему пришлось остановиться в доме одного тулузского еретика, и он потратил всю ночь на его обращение; первый успех, а равно неожиданное открытие, что зло распространилось очень широко, определили его деятельность. Когда в 1206 году епископ Диего отослал свою свиту, а сам остался проповедовать Евангелие, то он удержал при себе одного только Доминика, а когда умирающий Диего отправился домой в Испанию, то Доминик остался в Лангедоке и сделал его ареной своей плодотворной деятельности.
* * *
Предание рисует Доминика одним из главных орудий падения альбигойской ереси. Несомненно, он сделал все, что мог сделать на его месте человек для дела, которому он посвятил свою душу; но, насколько известно из истории, его влияние было почти не заметно.
Монах из Во-Сернэ упоминает о нем только один раз, и то как о спутнике епископа Диего, а эпитет, который он при этом прилагает к нему, vir totius sanctitatis, есть не что иное, как обычный способ выражения среди духовенства той эпохи. Он был в числе тех, кому легат, с соизволения Папы Иннокентия, разрешил в 1207 году проповедовать; то же подтверждается выданным им и дошедшим до нас отпущением грехов, в котором он сам называет себя каноником Осмы и praedicator minimus; скромность его положения видна из того, что данная им индульгенция была представлена на утверждение легата Арнольда, простым уполномоченным которого был Доминик. Этот документ и еще разрешение, выданное им одному тулузскому гражданину поместить в своем доме еретика, являются единственными свидетельствами его миссионерской деятельности. Но его организаторский талант уже проявился в основании монастыря в Пруиле. Одним из наиболее действенных средств, при помощи которых еретики распространяли свое учение, было основание бесплатных учебных заведений для бедных девушек из хороших семей; чтобы их побить их же собственным оружием, Доминик выработал около 1206 года проект подобного заведения для католиков и осуществил его при помощи Фулька Тулузского. Пруиль сделался скоро огромным и богатым монастырем, который гордился тем, что он был колыбелью доминиканского ордена.
* * *
О следующих восьми годах жизни Доминика нам ничего не известно. Несомненно, он неустанно работал над выполнением своей миссии, развивая в себе качества, которые впоследствии сослужили ему столь хорошую службу: ловкость в словопрениях, знание людей и мощь, которую дает сосредоточение всех духовных сил на одной сознательно избранной задаче; но в диких оргиях крестовых походов он не принимал никакого участия.
