– Кормлю грудью.
Сердце сжалось от воспоминаний. На миг почудилось, что в голосе Гейл скользнули нотки досады.
– Здорово. Мальчик, девочка?
– Девочка, Тейлор, пять месяцев. Она сейчас спит наверху. А у тебя дети есть?
Шинейд помотала головой.
– Кем работала до родов?
– Реставрировала старую мебель. Скупала потертые шкафы, столы, комоды на онлайн-аукционах и восстанавливала, а затем перепродавала. Куда уж теперь, с ребенком-то… У меня гараж так и забит неоконченными проектами.
– Мой отец работал с деревом. Если нужны лишние руки, я на «ты» с меловой краской и наждачкой.
Беседу неожиданно прервал стук в дверь, которая тут же открылась, и в кухню вошла Дун.
– Гейл, он пришел. – И закатила глаза.
Гейл помрачнела. Виновато глянув на подруг, она пошла наверх за дочкой. Только в эту секунду Шинейд заметила в прихожей Энтони, за спиной которого стояла коляска. Удивились друг другу в равной мере. В воздухе повисло напряжение.
– Рад вас видеть, – процедил он сквозь зубы.
– Взаимно.
Появилась Гейл с дочерью.
– Только не говори, что вы ее за весь вечер ни разу не проведали, – сказал Энтони.
– Часто проведывали, не волнуйся, – вставила Дун.
– Значит, спать ей не давали. – Он уложил малышку в коляску. – Веселая ночка нас ждет…
И злобно глянул на покрасневшую жену. Она бегло махнула всем на прощание и поблагодарила Дун.
– Ты ведь всерьез предлагала помощь? – спросила она у Шинейд. – Если да, я согласна.
– Долго тебя ждать? – окликнул ее муж с конца садовой дорожки.
Гейл прошептала одними губами «извини» и закрыла дверь.
– М-да, та еще пара… – Дун будто прочитала мысли Шинейд. – Что поделать, сердцу не прикажешь.
Подмывало расспросить, но момент был не лучший. Шинейд пошла убрать вино в холодильник и вдруг заметила на стене фото Дун с очень похожей юной девушкой: тот же рот, те же серо-голубые глаза…
Стоп!
Сердце заколотилось. Это же та самая!..
– Твоя дочь? – как бы невзначай поинтересовалась Шинейд.
– Айла, – тихо ответила Дун.
Нельзя было продолжать. Нельзя! Однако…
– Она сейчас в городе?
– Нет. Она умерла восемь лет назад.
– О боже… А из-за чего? – На этих словах Дун заметно содрогнулась. – Хотя нет, прости, зря я спросила.
– Да ничего, ничего. Она училась в лондонском университете, на носу были выпускные экзамены. Не справилась со стрессом и… наложила на себя руки.
– Какой ужас!
– Однажды вечером наглоталась антидепрессантов. Несколько лет на них сидела, но кто же знал… Терять ребенка всегда больно, но терять по его же воле, да еще так рано, больнее вдвойне… Вина терзает поминутно… – Она встрепенулась. – Загрузила я тебя, не слушай. Вино дало в голову.
Сочувствующе улыбнувшись, Шинейд взяла Дун за руку. Та ответила полуулыбкой и спустя мгновение ушла в гостиную к остальным. Шинейд же не шелохнулась. Ее взгляд вновь скользнул по фото красивой студентки с огоньком в глазах, и в уме тут же всплыли два заключения от одного патологоанатома. Первое досконально описывало настоящую картину смерти, второе… давало иное представление – его полиция приложила к следствию как официальное.
Во всем доме только Шинейд знала, что дело о кровожадном убийстве Айлы благополучно замяли. Знала – и не имела права сказать об этом ни слова.
Глава 24
Эмилия
За всю дорогу от больницы до дома Эмилия не проронила ни слова.
Тед несколько раз пробовал завязать разговор, но упорно натыкался на стену молчания. Включив автопилот в машине, он взял было жену за руку – не помогло. Неловкая напряженность так и висела в воздухе. По пути он отмечал пабы и рестораны, куда они временами заглядывали в прошлом, когда Эмилия еще не так бредила карьерой.
Ей же самой было не до разговоров. Глядя в окно, она теребила в кармане левой рукой предмет, который ей тайком передала женщина в больнице.
– Не верьте своему мужу, – предупредила беременная, повергнув Эмилию в шок.
– Кто… что, простите?
Женщина – серая мышка, хвост каштановых волос, накрашена едва-едва. Огромный, выпяченный живот не давал усомниться, что ей скоро рожать.
– Не имеет значения, кто я, – хладнокровно ответила она. – Важен ваш брак. Тед вам не ближе, чем я. Можете сейчас не верить, скоро сами всё поймете. Когда будете готовы – вот… – Она вложила в руку Эмилии глянцевую визитную карточку. – Свяжитесь. Мы будем ждать.
– Кто «мы»?
– Берегите себя, Эмилия.
Женщина сжала ей плечо с теплотой давней подруги и слегка неуклюже зашагала к выходу из больницы.
Вдруг Тед подал голос:
– Почти приехали. Вспоминаешь, нет?.. Прости, достал уже, наверное, с вопросом.
Достал. Все же Эмилия промолчала.
Автомобиль притормозил у двойных белых ворот метра два-три в высоту. Такого же вида сплошной забор тянулся по периметру. Тед нажал кнопку на панели, и ворота отползли в сторону, являя мощеную подъездную дорожку. Машина покатилась по ней под горку, и спустя минуту впереди возник дом – с виду современный, явно недешевый, по форме как три совмещенных стеклянных куба.
Эмилия ахнула. Тед показывал по видеосвязи дом изнутри, но до чего же огромным оказался участок за стенами!
Машина заехала под один из висящих карнизом кубов, и спустя миг дверь Эмилии открыли снаружи.
– Спокойно, это Джозеф, прислуга, – успокоил Тед вздрогнувшую жену.
– У нас есть прислуга?
– Джозеф плюс несколько охранников, только и всего.
– С возвращением, – хрипло начал Джозеф с густым континентальным акцентом.
Выглядел он совершенно обычно – только оттянутый книзу карман бросился в глаза. Возможно, там пистолет. Зачем же мужу вооруженная охрана? Кого боится?
Эмилия проследовала за Тедом сквозь затемненные стеклянные двери в прихожую с паркетом и серыми бетонными стенами. Из окон открывался панорамный вид на весь участок. Впереди раскинулся лесок, справа – теннисный корт, а слева – бассейн и беседка.
– Мы так по-королевски живем? – пробормотала она под нос.
Как было не остаться с открытым ртом от такой роскоши. Память, впрочем, о ней упорно молчала.
– Место раньше принадлежало актрисе Софии Брэдбери, – сказал Тед. – Вряд ли ты помнишь, но она погибла в теракте с автопилотами. Дом отдали за гроши, лишь бы побыстрее. Мы снесли большинство построек и спроектировали новые на свой вкус.
