Виделись часто, и временами Гейл брала с собой дочку Тейлор – к неудовольствию Шинейд. Один на один с малышкой было некомфортно, особенно когда та вонзит в тебя взгляд и не отпускает. Тейлор глядела на Шинейд с настороженностью, даже недоверием, как бы говоря одними глазами: «Я знаю, что ты сделала!»
Да и другое подливало масла в огонь. Между матерью и дочерью не ощущалось обычной привязанности. Обе будто уделяли больше внимания Шинейд, чем друг другу. Материнские обязанности Гейл выполняла, вот только без особого тепла. Не делилась с горящими глазами, как Тейлор встала-пошла-заговорила, да и в компании вообще надолго забывала про дочь. Даже ее фотографий в телефоне не хранила. Вроде и несущественные звоночки, а складывались в тревожную картину – не увязла ли Гейл в послеродовой депрессии? Или, может, всему виной Энтони? Убеждает, что мать из нее никудышная?
– Он вообще заботится о дочери? – между делом спросила как-то Шинейд за чашкой кофе.
Гейл слегка помрачнела.
– Старается.
– Ребенок для брака – проверка на прочность, да?
– В каком-то смысле.
– Если вдруг захочется открыть душу, только позови, я всегда готова.
Гейл сложила руки на груди. Знакомая защитная реакция. Шинейд реагировала так же на вопросы про Дэниела.
– У нас все хорошо, спасибо, – холодно ответила Гейл, ставя точку.
День близился к обеду. В распахнутом настежь гараже Шинейд в респираторе полировала ножки стола под ретро-музыку времен своей юности: Кэти Перри, Рианну, Джастина Бибера. Остановившись передохнуть, она позволила себе на минуту отдаться во власть синестезии. Ноты облеклись в цветные пятна и надувными шариками на ветру плыли по стенам гаража. Выше нота – ярче цвет. Тейлор Свифт окружала красным и темно-рыжим, «Колдплей» – голубым и фиолетовым. С Дэниелом ее мир не знал таких насыщенных красок.
– Веселимся, гляжу? – раздался голос за спиной.
– Господи! – Шинейд резко крутанулась. У ворот гаража смеялась Гейл. Позади в коляске лежала Тейлор.
– Пугливая какая!
Шинейд издала безрадостный смешок. Отпустила вожжи, черт возьми! Дала застать себя врасплох…
– Мы вроде завтра договаривались встретиться? – сняв респиратор, сказала она.
– Да вот, у меня к тебе просьба. Не посидишь с Тейлор пару часов?
Шинейд содрогнулась.
– Когда?
– Сейчас. Я купила в интернете винтажное кресло-качалку девяностых годов, надо съездить забрать в Феттеркерн, пока хозяин может.
– А Энтони?
– Он в ресторане.
Повисло неловкое молчание. Гейл явно почувствовала нежелание подруги и все же гнула свое:
– Тейлор очень спокойная. Небось, проспит все время, хлопот не доставит.
– Я вообще-то хотела доделать стол… Будет пыльно, шумно – малышке не пойдет на пользу.
– Зачем с ним торопиться, есть время до выходных.
Больше отговорок на ум не шло. Во рту моментально пересохло.
– Я… прости, Гейл, не могу, – пролепетала Шинейд. – У меня еще куча дел по дому… Я пойду…
Старательно избегая взгляда остолбеневшей подруги, она заторопилась в дом. Наждачка так и осталась лежать на полу.
Едва коляска, судя по звуку, выкатилась на тротуар, Шинейд перевела дыхание и запустила пальцы в волосы.
– Тьфу ты, черт! – выругалась она себе под нос. И впрямь, до чего ж паршиво!
Шинейд потянулась за рюкзаком на стене и достала шестую пластиковую бутылку. Вмиг все мысли в голове иссякли, осталась лишь одна: Гейл в жизни не решилась бы на такую просьбу, если б знала, что у Шинейд на совести гибель собственного ребенка.
Глава 29
Эмилия
– Нужно отсюда бежать, – пробормотала Эмилия себе под нос.
Она глядела из окна гостиной на зеленые холмы вдалеке. В отражении Тед поднялся с дивана и подошел приобнять ее за талию. Эмилия невольно вздрогнула. Муж это явно почувствовал – тут же отстранился.
– Хочешь, сходим куда-нибудь поужинать? – предложил он. – Неподалеку есть дивный тайский ресторан, куда мы раньше часто заглядывали. Вдруг пробудит воспоминания?
– Я бы одна куда-нибудь сходила. – Эмилия повернулась к нему лицом. – Мне наверняка пойдет на пользу. Соберусь с мыслями.
– Я пока что опасаюсь отпускать тебя в одиночку.
«А закалывать транквилизаторами до состояния овоща и сажать под замок не опасаешься?» – хотела спросить она, да вовремя прикусила язык. Что движет Тедом, опасный ли он враг? Ответов по-прежнему не было. Пришлось молча проглотить накатившее возмущение.
– У меня в шкафу много спортивной одежды. Я часто занималась, да? Хочу на пробежку.
– Здо́рово, я с тобой. У нас в спортзале беговая дорожка со шлемом виртуальной реальности и ремнями. В настройках и горы, и пустыня есть – как вживую бежишь.
– Нет, я хочу на улице.
– Пожалуйста. Ты как раз еще не весь участок осмотрела. Можешь взять собак.
– Ты меня не понимаешь… – Эмилия вздохнула. – Я хочу за ворота. Поглядеть район, где раньше жила, а то здесь я скоро с ума сойду.
– Рискованно. Вдруг станет плохо и ты забудешь, где дом?
– Тогда попрошу помощи. Да и не будет такого. Я помню все со дня пробуждения. Вот до него – проблема.
В памяти в очередной раз возникло жуткое помещение, где Эмилия вернулась к жизни. Что это за место, как она туда попала? Разгадка не приблизилась ни на шаг. Оно то и дело снилось по ночам, наравне с беременной из больницы. После выписки Эмилия без конца крутила в памяти разговоры с мужем, обдумывая каждое его словечко – вдруг прокололся, вдруг что вылетело? Больше всего мучили запрет выходить за ворота и его слова за дверью кабинета.
Ей многое упорно не давало покоя. Почему не помнит ни мужа, ни якобы дом их мечты? Почему с десяток туфель чуть ли не вполовину меньше размером? Руки помнили руль, но где же тогда ее машина? В телефоне и планшете из всех забитых контактов был один лишь Тед. Кредиток не нашлось, банковского счета тоже. Даже купленные якобы щенками собаки хозяйку раньше явно в глаза не видели.
Тед невозмутимо находил объяснение всему. Туфли вполовину меньше, потому что «красота требует жертв». От машины Эмилия отказалась после аварии, пересев на поезда. Все ее гаджеты только-только из коробки, а счет и карту он заблокировал после исчезновения жены. У собак же хозяин тот, кто их кормит, – а кормил их несколько месяцев кряду Тед.
– Я всего-навсего хочу пару часов погулять в одиночестве, – Эмилия стояла на своем. – Ты мне не доверяешь?
Так на короткое время она впервые за несколько недель ощутила вкус свободы. В майке, лосинах и кроссовках пробежалась по тропе сквозь лесок к запасным воротам, и на этот раз путь никто не преградил. Однако спустя сотню-другую метров по тротуару вдруг пришло осознание, что рядом кто-то есть. Тут хрустнула веточка, там прошуршала галька… По ту сторону кто-то – возможно, не один – бежал с ней бок о бок.
