– Упри зубило вот сюда, а я за молотком. – Он направил ее руки с инструментом к макушке. От его прикосновений Флик тут же бросило в жар.
Он вернулся с молотком и вновь оплел ее руками сзади. Она инстинктивно стиснула зубило, в любой миг ожидая удара. Элайджа постучал по рукояти молотком – тут Флик вообще вся напружинилась. Мраморные осколки шрапнелью разлетались во все стороны, тепло его кожи нежило шею и щеку. Соблазнял – и успешно соблазнял.
– А что это ты делаешь? – Флик кивнула на глыбу, в надежде хоть за разговором поостыть.
– Не я, а мы, – поправил он. – Скульптуру.
– Ну, до этого я и сама додумалась. Чью?
Элайджа передвинул ее руки с зубилом. В спину уперлась его крепкая грудь.
– Всех. К ней много кто приложит руку. Черты у нее будут от разных моих знакомых.
Кольнула обида, что следом за Флик придут и другие.
– Тебя я позвал первой, – прошептал он ей на ухо.
– А что олицетворяет?
– Общество и то, как все мы создаем друг друга. Отгораживайся сколько хочешь, но жить вне общества невозможно. Это и к тебе относится.
– В смысле?
– В прямом.
– Не понимаю.
– Все ты понимаешь. Я тебя раскусил.
– Раскусил? – Флик усмехнулась. – Когда успел, можно узнать? Мы едва знакомы.
– Пусть, и все же ты как я. Со всеми мы вроде бы ведем себя запросто, но на деле по-настоящему сойтись ни с кем не в силах.
– Какие интересные у тебя догадки…
– И ведь не ложные? Возмущения я не слышу.
Флик уже хотела объяснить, что ей и особняком хорошо, уже привыкла и даже получает удовольствие. Хотела, да не стала. Вместо этого откинула голову и прильнула к его губам в нежном поцелуе. Тут же по телу прокатилась волна огня, сто лет назад позабытая. Спустя секунду Флик уже прижимала голого по пояс Элайджу к холодной мраморной скульптуре – дани уважения городу, который создал художника и уже потихоньку работал над Флик.
Глава 40
Эмилия
Эмилия завопила о помощи, но из людей вокруг была только убийца. Соленый воздух Женевского озера горчил смертью, резкий кровяной душок отдавал на кончике языка металлом, как новенькая пломба. С каждым вздохом накатывала дурнота. От попыток ее подавить становилось только хуже: все тело моментально взмокало, и руки-ноги начинало колотить дрожью.
Ее подставили. Смерть Теда на ее совести.
Вдруг мимо матери с ребенком пролетели четверо – двое мужчин и две женщины. Их простенькие кепки с эмблемами, майки и джинсы никак не вязались со сноровистым видом и суровыми физиономиями. Под ласковый шелест волн началась зачистка места преступления.
Один что-то сказал в наушник по-немецки и повернулся в сторону озера. Другие молча бросились к маяку, и тут в их сторону медленно завернул белый катер – по виду точно такой же, как десятки других на воде. С палубы спрыгнули на мель двое, один остался за штурвалом.
Со слаженностью технической команды «Формулы 1» они погрузили труп на катер и уплыли прочь без шума и пыли, будто просто так причалили. Спустя миг катер уже был незаметной точкой под снежными Альпами, а выдавал его только широкий кильватерный след.
Эмилия крутанула головой. Двое поливали набережную из бутылок, растворяя кровь. Третий влез на фонарный столб и подключил обратно видеокамеру.
Вдруг Эмилию подхватили под мышки две пары рук и потащили в сторону дороги, где ждали два внедорожника с черными, под стать окраске, окнами.
Видимо, живой из машины ей уже не выйти.
И вдруг – скачок адреналина. Обострились инстинкты, проснулась мышечная память. Руки вывернулись и с силой дали одному, ниже ростом, по горлу. Он закашлялся, тогда Эмилия обхватила его затылок и пихнула коленом в живот. На нее ринулся второй – куда там! Добыча в один миг превратилась в охотника. Эмилия прыгнула ему в ноги и пяткой что было мочи саданула в колено. Воздух пронзили хруст кости и вопли.
Вскочив, она очертя голову бросилась к двум машинам метрах в ста. Куда ехать – направо, прочь из города, или налево, в центр, где лишние глаза повсюду? Может, затаиться где-нибудь, продумать…
Но тут внутри все оборвалось. Из обеих машин вышли шестеро с оружием.
Надежда на спасение в момент улетучилась. Эмилия резко затормозила на бегу, глотая воздух. Что бы ни случилось, сделать она ничего не могла.
– Залезай. Живо, – приказал голос из машины. Свет в салоне осветил лицо Бьянки.
– Вы меня убьете?
– Хотели бы – давно убили бы. Еще в больнице.
Эмилия вновь окинула взглядом противников. Чистое самоубийство. Пришлось повиноваться.
Внутри Бьянка достала из подлокотника стальную фляжку, и в эту секунду машина сорвалась с места.
– Глотни, это легкий антистресс. Снимет шок.
– Не нужно.
– Твой электронный браслет считает, что нужно. Пульс и давление выше некуда, ты взмокла, запыхалась…
– Еще бы! – Эмилия сорвала браслет и бросила под ноги. – За что вы убили Теда? Он как раз собирался рассказать о моем прошлом.
– Скорее небо рухнуло бы на землю, чем Эдвард Карчевски выдал бы о тебе правду!
Эмилия вздрогнула. Она никогда не звала его полным именем, только сокращенно Тедом. На удивление, из уст Бьянки имя прозвучало знакомо, будто слышать его приходилось уйму раз.
– Его смерть, – продолжила Бьянка, – станет посланием остальным: их ждет та же участь. Четверо, кто знали тебя прошлую, сидят глубоко, и смерть Карчевски заставит их показаться на свет. Уговор в силе. Мы поможем отыскать их и выбить правду. А вот где они, знаешь лишь ты.
– Я о себе-то ни черта не знаю!
– Но их найдешь, мы в этом не сомневаемся.
– А если я не хочу? Думаете, смирюсь и помогу убить их одного за другим? Вы же их тоже убьете? За что?
– Они – нейроносители. Стерегут нечто им не принадлежащее.
– И что же?
– Информацию. Тебе она без надобности, да и нам, коли на то пошло. Миру без нее будет лучше.
– Кто сказал?
– Неравнодушные, у кого душа болит за страну.
– Вы ведь не на правительство работаете, да?
Края губ Бьянки приподнялись.
– Прямо в точку.
Так вот оно что!
– Да я вас знаю! – ахнула Эмилия. – Читала про вас в больнице! Вы – террористы! Хакерский коллектив!
– Говорила уже, это не имеет значения. Поможешь нам найти нейроносителей, узнаешь о прошлом – а дальше нам решать. Дадут, что попросим, – будут жить.
– Нет, я отказываюсь.
