Затем в мои мысли визгом шин и звоном разбитого стекла врывалась авария.
Его кровь, черная на белой подушке безопасности…
Как бы тогда прозвучало мое признание я люблю тебя? Испорченным. Запятнанным кровью.
– Слишком поздно, – пробормотал я. – Ущерб уже причинен.
И это было необратимо.
Однажды поздно вечером водка сказала мне, что было бы неплохо выползти из дома и побродить по темному, тихому району. Я повиновался и чуть не врезался в табличку «Продается» перед огромным особняком в нескольких домах от Мэгс и Реджа. Заглянув в окно, я увидел, что внутри никто не живет, хозяева, видимо, ждут, когда сюда переедет новая семья.
Я обошел дом сзади и нашел незапертое окно. С немалым шумом забрался внутрь и бродил по пустому дому, пока воображаемый агент по недвижимости водил меня из комнаты в комнату.
Вот это бассейн, в котором вы сможете плавать без всякого страха.
А вот гараж, где он будет возиться со старыми колымагами, счастливый и надежный. А вот кухня, где он будет готовить или будете есть еду навынос.
А вот столовая, где вы будете сидеть, вместе ужинать и рассказывать, как прошел ваш день. А это кабинет, где вы будете писать.
Это ваша спальня, где вы будете проводить ночи меж простыней, разгоряченные и потные, а затем он обнимет вас своими сильными руками и убережет от холода.
Из меня вырвался сдавленный смешок, подозрительно похожий на всхлип.
– Он прекрасен, – прошептал я пустому дому. – Покупаю.
Неделю спустя пришло время попрощаться с Миллером.
Мы встретились с ним в Хижине – Вайолет, Шайло, Ронан и я – под холодным серым небом, никто много не говорил, но их взгляды, направленные на меня, кричали громче всяких слов. В основном в них была жалость, подумал я, отхлебывая из фляжки, которая снова приросла к моей руке. Жаль, что я никогда не смогу привести Ривера сюда и посидеть с ним, обнявшись, перед костром, как обычно делали мои друзья.
И сегодня не исключение.
Вайолет прижалась к Миллеру. Шайло сидела спиной к Ронану, а он обнимал ее сзади своими покрытыми татуировками руками, защищая от всего мира. Я сидел один и потягивал водку.
Это «Поправка-22», – подумал я, наблюдая, как Миллер рассеянно целует Вайолет в макушку.
Я хочу, чтобы Ривер был здесь со мной, но он не может здесь находиться из-за меня.
Я и был проблемой, заложенной в решении, и всегда ею буду.
Наконец солнце стало клониться к закату, и Миллеру пришлось поторопиться, чтобы успеть на самолет в Лос-Анджелес. Шайло обняла его и поцеловала в щеку.
– Береги себя. И будь хорошим мальчиком.
Я, пошатываясь, поднялся на ноги и обнял его крепче и дольше, чем следовало. Когда наконец отстранился, то погрозил пальцем ему в лицо.
– Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится и я узнаю, что ты не попросил меня первым, я лично тебя найду и прикончу.
Миллер слегка улыбнулся.
– Мне ничего не нужно, только береги себя, ладно?
– Беречь себя? – я фыркнул. – Да я просто образец примерного мальчика.
– Да иди ты. – Он нахмурился, как будто ему в голову пришла внезапная мысль, и снова обнял меня. – Я серьезно. Береги себя.
– Осторожнее, Стрэттон, а то еще подумаю, что ты в меня влюбился.
Потому что я люблю тебя, и Ронана, и Того, Кого Нельзя Называть…
Вайолет и Миллер ушли, а я тяжело опустился на свое место перед угасающим костром.
Ронан и Шайло разговаривали между собой, но я чувствовал на себе их взгляды, затем он оставил ее и встал передо мной, расставив ноги и скрестив руки.
– Ты перед зеркалом практикуешь свой хмурый вид? Потому что… – Я показал большим и указательным пальцами знак «окей» и прищелкнул языком. – Ты в этом преуспел.
– Каков план, Пэриш?
– Допить это, посмотреть на закат, а потом поехать домой.
– А потом?
– Gay Paree
[35], мой друг. – Я наклонил свою фляжку. – Намерен убедиться, что он соответствует этой фразочке.
– Когда?
– Как только придут мои деньги. Со дня на день.
Ронан вытер губы ладонью и присел на корточки.
– Не делай глупостей, хорошо?
Я оскорбленно прижал руку к груди.
– Moi?
[36]
– Я серьезно, черт подери, – рявкнул Ронан, в его тихом голосе сквозила угроза. Но не мне. Он уничтожит любого, кто причинит мне вред, да благословит его Бог. Но большой, сильный Ронан тоже был беспомощен против моих демонов.
Я похлопал его по руке.
– Со мной все будет в порядке. Обещаю. Я буду свободен.
– А Ривер?
– С ним тоже все будет в порядке. Поверь мне.
Ронан изучал меня серьезными серыми глазами, затем вздохнул и поднялся на ноги.
– Мы еще увидимся до твоего отъезда?
Ни за что. Я могу с ним попрощаться сейчас, и то только притворившись, что это не прощание.
– Естественно.
Ронан кивнул и присоединился к Шайло. Она ласково улыбнулась и помахала. Я поднял фляжку и смотрел, как мой лучший друг исчез за огромным валуном, который загораживал Хижину от внешнего мира.
После этого я еще долго сидел неподвижно. Закатное солнце полыхало, погружаясь в глубину океана, когда зазвонил мой телефон, нарушив идеальную тишину. Я выудил его из кармана и увидел международный номер.
– Да?
– Холден Пэриш? – спросили с сильным французским акцентом. – Это месье Бернар.
– Берни. Как поживаешь, старина? Надеюсь, ты звонишь с хорошими новостями.
– Совершенно верно, – он фыркнул. – Я получил подтверждение вашего окончания Центральной старшей школы в Санта-Крузе и сообщил вашим родителям. Мистер и миссис Пэриш, согласно соглашению, передали вам ваше наследство.
– И?
– И?..
Они спрашивали обо мне? Передавали ли привет? Гордятся ли они?..
– Что еще?
– Боюсь, я не понимаю, – произнес Бернард. – Я могу предоставить вам подробную информацию о ваших инвестициях и активах, но предпочитаю не делать этого по телефону…
– Я имел в виду, это все? Ты поговорил с ними и сказал им, что я окончил школу.
– Ну… да. Согласно…
– Соглашению. – То, в котором я специально просил, чтобы они никогда больше со мной не разговаривали. Мне стоило радоваться, что они придерживались правил, но, как мои родители, они не должны были этого делать.
