Она поворачивается к Юэну, по-прежнему глядя на Саймона:
– Ну, он-то уж явно не будет нас знакомить. Я Марианна.
Юэн протягивает руку, поглядывая на шурина, чьи пальцы теперь гладят ляжку Джилл в черном чулке, а девушка засовывает ему в ухо язык.
Юэн смотрит на Марианну, наблюдающую за этой сценой в полном отвращении. Да, рассуждает он, может, она даже почти мне ровесница, но есть в ней что-то величавое. Все признаки старения – морщины, мешки, гусиные лапки – как будто заретушированы. Неужели все дело в наркотике? Юэн видит лишь квинтэссенцию невероятно красивой женщины.
– Юэн, – представляется он. – А вы давно Саймона знаете?
– Много лет. Еще подростком познакомилась. Я бы сказала, это на двадцать процентов счастье, а на восемьдесят – проклятие, – сообщает она монотонно – так говорят на раёнах и в пригородах.
– Ну и ну. В каком смысле? – спрашивает он, придвигаясь ближе и глядя на Саймона.
– Он угроза для девиц, – буднично говорит Марианна. – Девицы на него западают, а он их потом использует.
– Но… вы же все равно здесь, с ним.
– Значит, я по-прежнему в его власти, – невесело смеется она, а затем срывается и злобно пинает Саймона в голень: – Козел.
– Чё? – Саймон отпускает Джилл и зыркает на Марианну. – Ты ебанулася? Попустись!
– Козлина блядская. – Марианна снова лягается, а затем, глядя на молодуху, язвительно замечает: – А ты несчастная малая, блядь, коза. Он же старпер уже. Меня-то хотя б охмурил молодой интересный чел. – Она встает и выплескивает на Саймона остатки вина из бокала.
Саймон Уильямсон сидит неподвижно, вино капает с лица, а вокруг охают и ахают выпивающие соседи. Юэн выуживает свой носовой платок и передает шурину.
– Пойди за ней, – уговаривает его Саймон, кивая на уходящую Марианну. – Поговори с ней. Неделями меня преследует, с тех пор как узнала, что я прикачу из Лондона на Рождество. Она страдает, что уже не молодая, но это ж со всеми нами случается. В смысле, спустись уже, блядь, на землю, – произносит он нараспев, с возрастающей мольбой обращаясь ко всему бару, а затем поворачивается к Джилл: – Повторяй за мной: я никогда не превращусь в свою мать!
– Я никогда не превращусь в свою мать, – с нажимом говорит Джилл.
– Умничка. – Саймон с благодарностью хватает ее за колено. – Все это у нас в голове сидит. У тебя явно темперамент для больших матчей.
– Щекотно, – фыркает она и отпихивает его руку, а затем спрашивает: – Как по-твоему, я смогу работать в «Коллегах»? МБА у меня нету, но зато есть диплом по менеджменту с Нейпира
[13], и просто надо сдать еще четыре зачета, чёбы бакалавра получить.
– Если бакалавра дают за красивую задницу – а я думаю, в твоем случае это так, – мне кажется, все необходимые атрибуты у тебя есть! Впрочем, потенциальные партнерши, как мы их называем, обязаны пройти самую строгую и доскональную процедуру собеседования, – вкрадчиво говорит он.
Юэна общество Саймона уже достало. Как ни странно, шурин, наверное, хотел как лучше, в своем извращенном понимании, но при этом накачал его наркотой и попытался заставить изменить жене – родной сестре Саймона! Юэн секунду медлит, а затем встает и идет за Марианной. Оказалось, она дошла лишь до стойки и зависла там с сумочкой в руках, будто кого-то ждет.
– Вы нормально?
– Я хорошо, – говорит Марианна, прошипев последнее слово.
– Вы…
– Такси жду. – Она взмахивает телефоном, и этот жест как бы вызывает звонок. – Поехала.
– М-м, если можно спросить, вам в какую сторону? Я тоже собираюсь откланяться.
– Либертон, – рассеянно отвечает Марианна, заправляя волосы за ухо. – Устроит?
– Да. Здорово.
На заднем сиденье такси довольно жарко, и Юэн ловит еще одну серию приходов от ешек. Они едут по Мостам к бассейну «Королевское содружество». Это не так уж далеко от его дома. Но он не может прийти туда в таком состоянии.
Она замечает его беспокойство.
– Ты нормально?
– Не совсем. Саймон подсыпал мне в коктейль экстази. Видимо, так он себе представлял хороший праздничный розыгрыш. Я не принимаю наркотики… в последнее время, – вынужден добавить он, опасаясь, что она посчитает его цивилом и занудой. Вдруг он бросает взгляд на ее стопы – маленькие, изящные под ремешками туфель. – У вас очень красивые стопы.
– Выступаешь по этим делам?
– Нет, но, возможно, слегка одержимый. Я подиатр – врач по ногам, – объясняет он, а они как раз проезжают его работу – Королевскую больницу.
Джилл ушла в туалет с Кэти нюхнуть порошка, и у Саймона появилась возможность вернуться на тиндер. Но тут к нему подкатывает Терри.
– Ты где был?
– Завез на таксо ту в зеленой кофте на Тисл-стрит-лейн. Пасибки твоим дибильным калачикам – просто обслюнявил ей всю манду, пока она не протащилася. Даж не вдул. Так щас она хотит увидеться еще раз, от это от всё. Думает, я завсегда такой. Послал ее с моего таксо нахуй!
– Ну ты и джентльмен, Тез.
– И еще видал зятька твоиво, Юэна, слинял с этой чикулей Марьяной, – заявляет Терри, и глаза у него бегают. – С чево это я не подсунул ей в свое времечко? Огонь же!
– Много лет порол ее во все дыры. Сперва ее батяня мине угрожал, потом ее блядский муженек. Ясен перец, я продолжал ее пердолить, когда она замуж вышла, причем по ее ж инициативе. Но я был рыцарем. Сказал ей, что нахожу заведомо нелюбезным долбить пелотку, предназначенную другому парню, так чё потом завсегда ей тока в очко вдувал. Научил, как оргазм от анала получать, все дела.
– Пробел в резюме Ладного Лоусона, а их там не так и дофига, – обиженно говорит Терри. – Слы, пиздюк, если она так тибя напрягала, мог бы ее номерок мине скинуть, я б у нее с бошки тибя выбил. Или, мож, этого ты и ссал, да ж?
– Залупу. Тебе. На. Воротник.
– Шухер, – Терри поглядывает на двух девушек, возвращающихся из туалета, – от и мандятинка вертается. Пора чары нах включать!
На Рождество в доме Маккоркиндейлов первым встает Саймон Уильямсон. Он так и не смог уснуть, как всегда бывает, когда он принял на душу море спиртного и наркотиков. Он считает это бесшабашное употребление слабостью, но сейчас Рождество, и в последнее время такое случается с ним редко, поэтому он особо не убивается. Вскоре к нему на кухню приходит Юэн, все еще слегка обдолбанный после вчерашней ночи.
– Вот это дурь была, – тихо выдыхает он. – Этот порошок. Всю ночь не мог уснуть.
– Ха! Знакомая ситуация. Попробуй снежком полирнуть и крэком, как я…
– Это уже без меня! Мне же надо было к Карлотте вернуться. Хорошо хоть она крепко спит. Пролежал всю ночь рядом, не смыкая глаз, потный, напряженный, будто наркоман какой-то!
