К счастью, все будет иначе: наркоз, Яков отрубится и ничего не увидит; ему расскажут, что там за шишка выросла.
– Не исключено, что пальцем в небо, – задумчиво говорила Ася, – но вдруг и клюнет кто-то? Как ты думаешь?
Ася «сочинила» способ опубликовать книгу Стэна: напечатать две-три главы в русскоязычной прессе. В крупных городах издавали на русском языке газеты, журнальчики, брошюры. Все они были плотно нафаршированы объявлениями, а потому выходили со строгой периодичностью. Парикмахер, сантехнические работы, похоронный дом, автосервис, уроки музыки, снятие порчи, покупка и продажа домов, адвокат… Среди рекламы бурной деятельности иммигрантов, объединенных общим языком, иногда можно было наткнуться на образцы изящной словесности – рассказик, отрывок из воспоминаний или несколько стихотворений, которые настраивали читателя на лирический лад, и рука перелистывала страницу в надежде на продолжение, но там ждало трезвое предложение сделать чистку зубов у русскоговорящего дантиста, новым клиентам скидка в десять процентов.
Они листали принесенные журналы и буклеты, натыкаясь на нелепые, загадочные, временами просто безграмотные объявления.
«Продам волосы различной длины партиями. Также норковую шубу, 52 размер»
«Сниму односпальную квартиру в районе рынка. С тараканами не предлагать!»
«Энергичная девушка ищет работу babysitter или housekeeper. Музыкальное образование + порядочность!»
«Удаляю волосы с лица. Чищу усы, брови, подбородок. Делаю уборку в доме»
«Переводы с английского на русский, недорого!»
«Женские гинекологические осмотры»
«Пожилой интеллигентный мужчина ищет работу домашнего воспитателя младших и средних школьников»
Самые бойкие и сомнительные рекламы подруги сразу отбросили в сторону, после чего начали звонить по указанным телефонам.
Одни сразу отказывались: «Не наша тематика»; другие, выслушав, обещали перезвонить или милостиво разрешали прислать образец «что-там-у-вас». Легко было представить «образец» в мусорной корзине. В самой новой газете «Твой голос» отозвались одной решительной фразой: «Мы, знаете, не платим авторам», однако в прокуренном голосе неизвестной дамы звучал – или послышался? – интерес. «Пришлите кусок, я гляну», – бросила небрежно.
– Могу прочитать вслух несколько абзацев, – Ася была напряжена, но говорила спокойно.
– Что, я сама читать не умею? – неприязненно удивилась дама.
– Мы спешим отдать книгу переводчикам, – Ася подмигнула подруге, – но хотели бы дать о ней представление русскоязычному читателю. Ваше издание показалось нам интересным, однако в «Новом русском слове»…
– Читайте, – женщина хрипло закашляла, – только в темпе, ко мне клиент вот-вот придет.
Трудно сказать, что стало рычагом: то ли ссылка на «Новое русское слово», то ли потенциальный перевод, а скорее всего весомое «мы», как и размножившиеся эфемерные переводчики. Читала Ася хорошо, четко; дама слушала не прерывая.
– Ну, давайте знакомиться. Меня зовут Марина, я редактор газеты, – подытожила собеседница. Говорила она уже не так отрывисто и резко, согласилась поместить «на пробу» одну главу, «а там видно будет».
Они выбрали главу «В дружеском плену», немного сократили, обозначив купюры, и отправили в «Твой голос».
– А если не понравится? – сомневалась Юля.
– Тогда не напечатает. – Ася была спокойна. – Будем искать другие варианты.
– Как ты думаешь, она поняла, что мы блефуем?
– А хоть бы и так! И что?
В ожидании номера газеты решено было перевести главу на английский «в четыре руки».
…Поздно вечером позвонил Ян. Операция прошла благополучно, дядька спал. Ян виделся с врачом.
– Я только не понял одно слово, что это значит? – и назвал, тщательно выговаривая по буквам.
Юлька тоже не знала, как по-английски слово «злокачественный» – до болезни Кэрол.
– Это точно? Ты уверена? – переспросил Ян. – Тогда понятно.
– Что понятно?
– Что почку удалили.
После больницы дядька ходил по квартире медленно, неуверенно. Ничего как будто не болело – так, ныло справа, где ничего болеть не могло, потому что источника боли больше не было. С удивлением он рассматривал свои худые ноги – ведь они всегда были худыми, только в последнее время стали пухнуть… как у старой бабы.
Притих Яков и безропотно съедал куриный бульон, что до больницы было бы совершенно немыслимо.
Ада тоже притихла, послушно выполняя все врачебные предписания: ничего соленого и острого, щадящая диета. Все было непривычно, в первую очередь операция, больной Яков, и… как это – жить с одной почкой?
…Пока дядька лежал в больнице, Ян обреченно готовился к разговору с матерью. Выкурив бессчетное количество сигарет и перебрав все «терапевтические» варианты, махнул рукой и выпалил:
– Оторвись от итальянского, послушай. Только без истерик! Яшу прооперировали. Рак почки.
Та вскинулась, ахнула, но сын оборвал:
– Будешь истеризовать – уйду.
Никуда бы он не ушел, ясное дело; но истерика не состоялась – Ада была слишком ошарашена новостью. Брат ясно сказал: обследование. Можно было вернуться к учебнику «Итальянский язык для начинающих» и ждать его возвращения.
– Как он будет жить без почки?!
– Так и будет. Вторая осталась. Почки – парный орган.
Ада возмутилась:
– Он мне ничего не сказал! Он даже не жаловался…
– Какой смысл? Чем ты могла помочь?
– Я б отдала ему свою почку! – патетически воскликнула мать. – Почки пересаживают.
У него перехватило дыхание. Гнев и раздражение рвались наружу. С трудом подавив их, Ян ответил:
– Так отдай. А еще лучше – заткнись и не сотрясай воздух.
Он скользнул глазами по столу. Тетрадка со знакомым крупным почерком, учебник и вазочка с конфетами. «Раковые шейки». Что за?..
– Мать, откуда эта дрянь?
– Из русского магазина. Вкусные; бери!
– Выкини сейчас же! – заорал он. – И чтоб никогда – здесь – этой – гадости – не было!
«Сейчас для брата главное – режим питания, – объясняла Ада приятельнице. – Диета, которую я должна обеспечить», – она значительно поджимала губы.
Режим питания стал для Якова пыткой: отказаться от любимой жирной и острой еды. Как это – совсем отказаться? «Совсем отказаться, – хладнокровно подтвердил врач, – иначе может отказать почка. Вторая, теперь ваша единственная».
