Ответа от архиепископа так и не поступило. Между тем письма, полученные «Люцифером», явно свидетельствовали о всеобщем одобрении, вызванном этой дерзкой статьёй. Журнал разошёлся тиражом в 15 000 экземпляров, что ещё раз подчеркнуло необходимость внутренних церковных реформ.
* * *
Также в декабрьском выпуске «Люцифера» была опубликована вторая из трёх частей сочинения Е. П. Блаватской «Эзотерический характер Евангелий» – ещё одна причина, по которой те, кто воспринимал учения Христа буквально, выступали против теософии
[855].
Елена Петровна отмечает, что, согласно текстам Евангелий, Иисус обучал своих учеников эзотерической или тайной доктрине: «Вам дано знать тайны Царствия Божия; а тем внешним всё бывает в притчах» (Евангелие от Марка, 4:11). «Наедине» Иисус «изъяснял всё ученикам», но «другим же без притчи не говорил» (Евангелие от Марка, 4:34). В Новом Завете есть притчи, но кто знает их скрытый смысл?
По словам Е. П. Блаватской, эзотерическое учение сохранилось у представителей гностического христианства, которые, в свою очередь, приняли его от учеников Христа. Нетрудно представить, как это заявление обескуражило бы православных христиан, современников Блаватской, которые считали гностицизм опасной ересью, возникшей в лоне католической церкви во II в. Ранние отцы церкви за несколько веков разрушили все существовавшие гностические тексты. Принадлежность к гностическому христианству нередко каралась смертной казнью, а единственным источником сведений об этой религии были россказни христианских писателей. Само понятие «гностический» стало восприниматься последующими поколениями сродни слову «зачумлённый».
Независимые историки, такие как Гиббон, думали иначе. Е. П. Блаватская процитировала его высказывание о том, что гностики были «самыми просвещёнными из христиан», которые отказывались довольствоваться одной лишь верой. Однако и простого учения им было мало. Они стремились к непосредственному, прямому познанию Гносиса
[856]. В переводе с греческого «гносис» означает «знание».
Со времени Е. П. Блаватской беспристрастные учёные всё более убеждаются в ценности гностической литературы. Один из них, преподобный А.А.Ф. Ламплу, написал в предисловии к переводу гностического произведения Codex Brucisnus, опубликованного в 1918 г. под заглавием «Гносис Света»: «Новейшие исследования поставили под сомнения… устоявшиеся „факты“. Уже сегодня некоторые задаются вопросом – и завтра их будет гораздо больше – не о том, каким образом в Церкви возникла такая глупая и безнравственная ересь, а о том, как сама Церковь появилась из Великого Гностического Движения, и как энергичные идеи гностицизма превратились в застывшие догмы»
[857]. Карл Юнг также был убеждён в том, что «основные идеи христианства восходят к философии гностицизма». Те, кто знаком с его трудами, знают, как глубоки его познания о гностических учениях и символах.
В «Изиде» (т. 2, с. 205) Е. П. Блаватская упоминает о том, что книги Нового Завета – Откровение Иоанна Богослова и Послания святого Павла – изобилуют гностическими высказываниями, что подтверждается современными исследователями. Интересно отметить, что, согласно записям в журнале заседаний Ложи Блаватской за 1889 г., 12 октября Елена Петровна выступила с рассуждениями об Откровении Иоанна Богослова, а 24-го говорила на тему Иисуса и святого Иоанна.
Наиболее значимое подтверждение того, что ранние гностики исследовали и хранили тайные учения Иисуса, появилось в середине XX в. В 1945 г. на утёсе близ Наг-Хаммади, города, расположенного на реке Нил в трёх сотнях миль от Каира, арабский фермер Мухаммед Али вместе с тремя братьями сделал поразительное открытие. Спешившись с верблюдов, они начали рыть землю в поисках особого удобрения для своих посевов и, копая около огромного валуна на месте древнего коптского захоронения, наткнулись на сосуд из красной глины почти метр в высоту. Мухаммед сомневался, стоит ли разбивать этот сосуд, опасаясь, что в нём сидит какой-нибудь джинн или дух. Однако, решив, что там может быть золото, он разбил сосуд и, к немалому разочарованию, нашёл в нём лишь 13 книг в кожаном переплёте, да множество отдельных записей на папирусе. Дома он сложил свои находки возле печи, и его мать сожгла бóльшую часть папирусной бумаги, разводя с её помощью огонь.
История о том, как эта книга привлекла внимание египетских властей – и учёных со всего света – полна драмы, волнений и интриг, а в христианских академических кругах ещё и ожесточённых сражений за право первым перевести найденные рукописи
[858]. Широкой публике стало известно о находке лишь в 1979 г., когда была опубликована книга Элейн Пейджелс «Гностические Евангелия». Пейджелс изучала коптский язык в Гарвардском университете, и была направлена в Наг-Хаммади для изучения рукописей. Её книга получила широкое признание и премию Национального круга книжных критиков, а также была названа книгой месяца. Журнал «Нью-Йоркер» назвал её «интеллектуально элегантным, лаконичным исследованием… в котором чудесным образом раскрывается мир раннего христианства».
По утверждению Пейджелс, «те, кто распространяли и почитали записи, найденные в Наг-Хаммади, считали себя не еретиками, а гностиками, то есть христианами, обладающими знаниями (гносисом) о тайном учении Иисуса – знаниями, спрятанными от большинства верующих до тех пор, пока они не достигнут духовной зрелости». Она приводит цитату из Евангелия от Марка, в которой Иисус говорит своим ученикам: «Вам дано знать тайну Царства Божьего, но другим всё излагается в притчах» (Евангелие от Марка, 4:11).
В книге Пейджелс отмечает, что «идеи, которые мы связываем с восточными религиями, распространились среди гностиков на Западе уже в I в., но тогда их осуждали и запрещали полемисты вроде Иренея». Особое значение придавалось идее о реинкарнации, хотя её источником, по словам самих гностиков, были не восточные религии, а само первоначальное христианство. Профессор Геддес Макгрегор в книге «Реинкарнация в христианстве» утверждает, что «в гностической среде, из которой развилось христианство, идеи о реинкарнации не являлись чем-то необычным»
[859]. Согласно утверждению французского египтолога Жана Доресса, в наг-хаммадийских текстах говорится о том, что «человек должен пройти через череду рождений, прежде чем достичь цели»
[860].
