Среди миллионов других душ перерождается Душа-Эго; для радости или для страданий, кто знает! Пленница своей новой человеческой формы, она растёт вместе с ней, и наконец они вместе начинают осознавать своё существование. Безмятежны годы их цветущей юности.
Однажды дерзкий и жестокий враг начал угрожать королевству его отца, и варварские инстинкты средневекового воина снова пробудились в Душе-Эго, заставляя земное Эго взять в руки клинок, уверяя его в том, что это необходимо для защиты его страны. Они растерзали поверженного врага и превратили маленькое королевство его предка в великую империю. Убедившись, что на этом этапе им не удастся достичь большего, они вернулись в своё уединение, в мир грёз, который называли своим домом.
Но в любой жизненной драме наступает чёрный день. И сильное тело оказывается распростёртым на тернистом ложе страданий. Даже во сне Душе-Эго не найти забвения. Разгорячённое и измученное тело мечется в бесконечной агонии. Но в муках души и разума происходит преображение человека. [Теперь ему видятся ужасы франко-прусской войны, в которой он возглавил войска, атаковавшие Францию.] Ему снятся тысячи изувеченных трупов, усеявших землю, истерзанных и разорванных на куски смертоносным оружием, порождённым наукой и цивилизацией и освящённым служителями Бога. Он видит постаревших матерей, для которых в одночасье померк свет их очей; семьи, потерявшие своих кормильцев. Видит молодых вдов, оставшихся без опоры и защиты в этом огромном и равнодушном мире, и тысячи осиротевших детей, плачущих на улицах городов. Видит, как юные дочери храбрейших его солдат меняют свои траурные платья на пёстрые наряды проституток, и Душа-Эго содрогается в своей спящей форме. Её сердце разрывается от стонов голодающих; глаза слепнут от дыма горящих деревень, разрушенных домов, городов, лежащих в обгорелых руинах.
И в этом ужасном сне он вспоминает момент разрушительного безумия в своей солдатской жизни, когда, стоя над грудой мёртвых и умирающих, он держал в правой руке обнажённую шпагу, до самой рукояти обагрённую дымящейся кровью, а в левой – боевое знамя, вырванное из рук воина, умирающего теперь у его ног. Тогда он громовым голосом возносил похвалу Всемогущему Господу, благодаря его за только что одержанную победу!
«Что дали тебе или твоей родине все эти кровавые победы? – шепчет ему Душа и сама же отвечает. – Население, облачённое в железные доспехи». – «Чем стало теперь твоё королевство? Легионом вооружённых марионеток, огромным свирепым многоголовым чудовищем? Это чудовище, подобно вон тому морю: сейчас оно дремлет зловещим сном, но в любую минуту готово наброситься на врага, которого ему укажут. Но кто укажет? Похоже, какой-то бессердечный, гордый демон, неожиданно заполучивший власть, – воплощение амбициозной и разрушительной силы – сковал железной дланью умы целого народа»
[865]. (Курсив С. Крэнстон.)
Весь мир замер в ожидании, затаив дыхание. Нет ни жены, ни матери, которую не преследовал бы во снах призрак чёрной грозовой тучи, нависшей над всей Европой. Она приближается. Она всё ближе и ближе. О ужас! Я предвижу повторение страданий, которым был свидетелем. Я читаю предсказание трагической судьбы, начертанное на челе многих молодых людей Европы! Но если я выживу и сохраню свою власть, то никогда, никогда моя страна не будет в этом участвовать!
Теперь рука судьбы занесена над ложем страдания. Пришёл час исполнения закона Природы. Старого императора больше нет; стало быть, молодому наследнику надлежит занять его место. Безмолвный и беспомощный, он всё же остаётся властелином, повелителем миллионов подданных. Жестокая судьба воздвигла ему трон над развёрстой могилой, дразня его славой и властью. Поглощённый страданием, он вдруг обнаружил, что коронован. Измученная форма была перенесена из благоуханного юга на замёрзший север, куда он спешил, чтобы царствовать и чтобы умереть. Во дворце на колёсах роскошно обустроенный вагон полон экзотических растений. Его монотонное покачивание убаюкивает усталого пассажира. Душа-Эго летит через вечность и множество жизней и чувствует себя погружённой в самые разные формы и личности. Так «Смерть» становится для неё всего лишь бессмысленным словом, пустым звуком.
«Каково моё прошлое? Почему я страдаю?» – спрашивает Душа-Эго. В ответ ей показывают длинный свиток, в котором написано множество имён смертных существ, в каждом из которых Душа-Эго узнаёт свои воплощения. Когда она доходит до предпоследнего имени, она видит запятнанную кровью руку, творящую бесчисленные жестокие и подлые поступки, и содрогается.
