…Эзотерическая секция не имеет отношения к земному и материальному; она не связана с экзотерическим управлением Ложами… В ней нет ни пожертвований, ни взносов, ибо как я получила это знание, так и передам его, и уж лучше я умру с голода, чем возьму хоть пенни за обучение священным истинам. Единственные расходы – на почтовые отправления и канцелярские принадлежности – возьмёт на себя Совет Ложи Блаватской, если «Тайная Доктрина» не принесёт мне достаточно средств, чтобы покрыть их… Тот, кто захочет получить своё наследство до того, как меня не станет, – ибо после моей смерти им мало что достанется – пусть просит об этом. Я готова отдать то немногое, что у меня есть, или, вернее, всё, чем мне дозволено поделиться
[909].
Она не сулила невероятных чудес тем, кто вступит в ЭС, чем резко контрастировала с так называемыми оккультными организациями наших дней, которые заманивают обещаниями и зачастую назначают для своих членов баснословные взносы.
Перед тем как вступить в ЭС, многие спрашивали Елену Петровну, какие обязанности предполагает членство. Однажды её спросили, может ли солдат вступить в секцию. Она ответил: «Что ещё значит „солдат не свободен“? Разумеется, ни один солдат не может ходить в своём физическом теле, куда ему вздумается. Но как эзотерическое учение связано с внешней формой человека? Солдат может прилипнуть к своей караульной будке, как устрица к днищу корабля, но это не мешает его Эго свободно ходить, куда ему будет угодно, и думать то, что ему заблагорассудится». Однако, добавляет она:
Ни одному человеку не даётся бремя тяжелее, чем он может вынести, и не ставится задача, которую он не может выполнить… Человек, которого долг обязывает находиться в одном месте, не имеет права покинуть это место во имя исполнения другого долга, как бы велик он ни был. Ибо оккультизм учит, что наш первейший долг – неукоснительно выполнять свои обязанности касаемо уже имеющегося долга. Прошу прощения за этот абсурдный на первый взгляд парадокс и нелепость; но в последний месяц мне приходится повторять эту фразу до тошноты. «Рискую ли я получить приказ оставить жену и детей, если свяжу себя клятвой?» – спрашивают меня. «Нет, – отвечаю я, – потому что тот, кто нарушил один обет, не может быть верным другому. Настоящий, подлинный Учитель никогда не примет чела, которому придётся для этого пожертвовать кем-либо, кроме себя самого». Если жизненные обстоятельства препятствуют человеку в том, чтобы он стал полноценным адептом в нынешнем воплощении, ему следует подготовить ментальный багаж для будущего, чтобы быть готовым прийти по первому зову в следующей жизни
[910].
Членов Эзотерической секции не обучали практическому оккультизму и не рассказывали о том, как творить психические феномены. Также исключалось то, что принято называть церемониальной магией, которая столь популярна в наши дни. В одном из писем Ральстону Скиннеру, которое ныне хранится в Гарварде, Елена Петровна замечает, что подобные церемонии могут быть очень опасными:
Я прочитала вашу «Иудейско-Египетскую Загадку» и перечитала её более 20 раз, и теперь советую их всем нашим каббалистам вроде преп. Э. У. Эйтона… и Мейдерса
[911], замечательного каббалиста, который, однако, чересчур забивает себе голову церемониальной магией, которую я не переношу. Особую силу в ней имеют [определённые] геометрические диаграммы и фигуры, способные пробудить к действию наполовину слепых, не обладающих разумом стихийных существ, хотя вы можете не верить в реальность таких сил и существ… Мы, исповедующие эзотерическую философию Веданты… знаем о власти определённых кругов и диаграмм над Стихиями. Потому я верю в церемониальную магию, но вместе с тем ненавижу и боюсь её. Остерегайтесь этих фигур и их сочетаний, мистер Скиннер…
[912]
Один писатель отмечает:
Возникновение Эзотерической секции внесло определённые изменения в историю теософии. В теософских журналах о Секции почти ничего не писали, поскольку её деятельность была строго засекречена
[913]. Однако эта новая организация объединила энергию и преданность самых ревностных членов Общества, что определённо пошло ему на пользу. Как глава Секции Е. П. Блаватская была освобождена от решения организационных вопросов и полностью посвятила себя общению с учениками, которых наставляла индивидуально таким образом, чтобы обучение наилучшим образом соответствовало циклу их внутреннего развития
[914].
Поскольку эзотерические учения не разглашались широкой публике, для публикации материалов нельзя было использовать обычную типографию. В письме к Вере, которая пожаловалась на то, что давно не получала вестей от сестры, Елена Петровна рассказывает о «первобытном методе», используемом ею для копирования эзотерических документов:
Так потрудись же посчитать мои занятия, Зоил бессердечный. В месяц я пишу от 40 до 50 страниц «Эзотерических инструкций» – наставлений по тайным наукам, которые нельзя перепечатывать. Пять или шесть несчастных добровольцев из моих эзотериков ночами напролёт срисовывают, списывают и литографируют их. Полученные 320 копий мне предстоит проверить, сравнить и исправить, чтобы исключить ошибки и мне не пришлось стыдиться за предоставленные мною оккультные сведения.
Далее она приводит длинный список других обязанностей, которые ей надлежало выполнить
[915].
Джеймс Прайс рассказывает о том, как удалось решить проблему с распространением эзотерических учебных материалов. Эта история началась в Лос-Анджелесе весной 1888 г.:
В те дни многие теософы стремились стать «чела» или «мирскими чела» посредством общения с Учителями, которых представляла Е. П. Блаватская. Ничуть не сомневаясь в том, что Учителям досаждает такое количество желающих, я не пытался связаться с Еленой Петровной и её Учителем или привлечь их внимание к моей незначительной персоне…
