Е. П. Блаватская не просто перевела «Голос Безмолвия» на английский язык. Она снабдила текст пометками и комментариями, призванными помочь читателям правильно понять и использовать изложенные там правила.
Около 10 лет назад друзья автора этой книги, Джером и Розева Мураторы, пригласили тибетского ламу, Геше
[248] Лозанг Чжампсала, к себе домой в Нью-Джерси. До того как покинуть Тибет, он жил и обучался в Ташилунпо. Лама был преподавателем санскрита у Розевы в Колумбийском университете. Пока он гостил у Мураторов, те показали ему издание «Голоса Безмолвия», обратив его внимание на заметки. Эффект оказался потрясающим. Лама признался, что не ожидал найти подобную информацию на Западе. О Блаватской же он выразился так: «Она наверняка была бодхисаттва» (близка к состоянию Будды).
Глава 7
Тибетские феномены
От свидетельств, касающихся познаний Е. П. Блаватской в области тибетского буддизма, мы переходим к другим возможным доказательствам её пребывания в Тибете. Первое доказательство было представлено Маргарет Казинс, которая вызвала всеобщее уважение в 1920-х гг., посетив священную пещеру Амарнатх в Гималаях, расположенную на высоте более четырёх тысяч метров над уровнем моря. В статье «Паломничество в Гималаи» она с таким глубоким чувством описывает красоты горных пейзажей, что возможность ознакомиться с текстом этой статьи лишь на страницах старого журнала невольно вызывает сожаление
[249]. В следующем номере журнала появилось такое сообщение:
По возвращении в Шринагар, столицу штата Кашмир, миссис Казинс получила приглашение от именитого садху (духовного учителя) навестить его, поскольку он был весьма впечатлён храбростью дамы, которая проделала такой трудный и долгий путь почти в одиночку и вне сезона паломничества. Во время беседы, которая преимущественно вращалась вокруг религии, философии и искусства, миссис Казинс спросила садху, не встречал ли он европейцев, которым удалось проникнуть в тайные пристанища в Гималаях и обучиться мудрости у великих Риши. Он ответил, что «знал очень мало таких людей, а те, кто оказывался в горах, обычно не преследовали никаких высоких целей и не были подготовлены духовно и психически».
Затем он вспомнил, что «в самом начале его обучения в Гималаях, он слышал о даме, которая отыскала великих учителей и обучилась у них Древней Мудрости. Полагаясь на свою память, он утверждал, что дама была не британкой, а русской, и наконец ему удалось вспомнить её имя – Блаватская. Сам он её никогда не встречал, но слышал о её достижениях от других отшельников»
[250].
Доказательство совершенно другого рода связано с экспериментом, проведённым в 1886 г. в Австрии известным теософом Францем Гартманом. Помощь в проведении эксперимента ему оказала ясновидящая, немка, которая прислуживала в доме родителей Гартмана, когда он был ребёнком. Гартман случайно столкнулся с ней, возвратившись в Австрию после года, проведённого в штаб-квартире Теософского общества в Адьяре. Она пригласила его к себе домой, где занималась оказанием медицинской помощи бедным. Будучи опытным терапевтом, Гартман с удивлением узнал, что женщина обладала невероятной способностью ставить правильные диагнозы с помощью ясновидения, всего лишь рассматривая мочу пациентов. Таким образом она точно определяла заболевания внутренних органов. Положив руку на спину Гартмана в области позвоночника, она «поделилась» с ним своими видениями. На основании этих опытов он написал работу «Медицинская диагностика посредством ясновидения» (журнал «Теософист», февраль, 1887 г., с. 291–292). Однако особенный интерес представляет следующая статья Гартмана под названием «Психометрические эксперименты» (журнал «Теософист», март, 1887 г., с. 354–358), из которой позаимствован этот отрывок:
Предметом изучения в моём последнем докладе стали способности к ясновидению немецкой крестьянки, живущей в пригороде Кемптена. Отправив свой доклад в редакцию, я решил протестировать её психометрические силы с помощью писем и отправился к ней домой, вооружённый следующими документами:
1. Письмом от госпожи Роды Бэчелор из Утакаманда [Индия].
2. Письмом от полковника Г. С. Олькотта [из Адьяра, Мадрас].
3. Письмом от графини Вахтмейстер из Остенде [Бельгия].
4. «Оккультным письмом», предположительно написанным неким адептом, без марки и любых других опознавательных знаков, которые могли указывать на место, где оно было написано.
Я дал женщине письмо № 1 и попросил приложить его ко лбу, при этом оставаясь спокойной и расслабленной и стараясь ни о чём не думать, а после рассказать мне о том, что она видела. Она призналась, что вряд ли что-то увидит, поскольку никогда не слышала о подобных экспериментах, но согласилась попробовать.
Спустя некоторое время она начала описывать домик с верандой, стоящий на склоне холма. В одной из его комнат были высокие потолки и эркерное окно. Она описала мебель в этой комнате и деревья, которые были видны с веранды; она не видела таких деревьев в нашей стране, но внешне они напомнили ей тополя. Короче говоря, я легко узнал в её описании жилище миссис Бэчелор в Ути, которое носило название «Лавры», и эвкалиптовые деревья в его окрестностях. Также она говорила о даме в сером платье, но мне так и не удалось понять, кого она имела в виду.
Затем я передал ей второе письмо, написанное полковником Олькоттом. Я предполагал, что оно было написано в комнате полковника. Если бы источником этих психометрических видений было чтение мыслей, то я наверняка услышал бы описание этой комнаты. Но вместо этого она принялась описывать большой зал с высокими потолками, колоннами и скамейками, полностью соответствующий внешнему виду вестибюля в штаб-квартире Теософского общества в Адьяре. Она с поразительной точностью описала дорожки, посыпанные гравием, деревья и реку, упомянула соседнюю комнату, в которой что-то писал «мужчина с бородой», а также нечто вроде «клетки», расположенное рядом с рекой. Ни она ни я так и не смогли разгадать предназначения этой «клетки».
В этом месте Олькотт, исполняющий обязанности редактора «Теософиста», включил сноску: «Судя по тому, что в описании женщины клетка находилась „около реки“, речь идёт о строительных лесах, которые использовались при постройке новой Санскритской библиотеки и были таким образом сложены на берегу реки, что действительно походили на клетку; но об этом доктор Гартман, разумеется, ничего не знал».
Гартман продолжает:
Следующим было письмо графини Вахтмейстер, и я услышал очень точное описание «светловолосой и голубоглазой» графини и «статной и очень приятной на вид пожилой дамы», в которой я с лёгкостью узнал госпожу Блаватскую. Кроме того, женщина описала дом, в котором жили эти дамы; множество рукописей «на иностранном языке»; и мебель в комнатах. [В то время Е. П. Блаватская писала «Тайную Доктрину»]. Примечательно, что она увидела в доме несколько статуй и бюстов; однако эту деталь я не могу подтвердить, поскольку никогда не бывал в Остенде и не видел этого дома.
