Явление левитации нетрудно объяснить, говорит Блаватская. Измените полярность предмета или человеческого тела, и они взлетят, поскольку их притяжение к магнитному центру земли – а именно оно создаёт иллюзию веса – будет нарушено
[315]. Сделать это, по её мнению, можно было несколькими способами, один из которых Елена Петровна описала в письме к Гартману от 3 апреля 1886 г. Ниже приведён отрывок из этого письма, в котором упоминается первая встреча Е. П. Блаватской с Олькоттом. Это произошло на знаменитой ферме братьев Эдди в Вермонте.
Меня сознательно направили в Америку на ферму Эдди. Там я встретила Олькотта, живо интересующегося духами… Мне приказали объяснить ему, что без знания философии оккультизма явления могут быть опасными и обманчивыми. Я доказала ему – всё, что медиумы делают с помощью так называемых дýхов, другие люди могут делать самостоятельно; что колокольчики, чтение мыслей, стуки и физические явления подвластны каждому, кто обладает способностью управлять своим физическим телом через органы астрального тела; я умела делать это с четырёх лет, и об этом известно всей моей семье. Я могла заставить мебель двигаться, а различные предметы летать, при этом мои астральные руки оставались невидимыми, удерживая предметы; а ведь в то время я даже не была знакома с учителями. Итак, я рассказала Олькотту всю правду. Я поведала ему о своём знакомстве с адептами «Братьями», не только в Индии и за Ладакхом, но и в Египте и Сирии – поскольку «Братья» существуют там и по сей день
[316].
Глава 3
Судьбоносная встреча
Генри Стилл Олькотт впервые повстречал Блаватскую, когда ему было 42 года, уже имея за плечами обширный жизненный опыт. Он родился в Ориндже, штат Нью-Джерси, в пуританской семье, в течение года обучался в колледже в Нью-Йорке, потом два года работал на ферме в Огайо, после чего возвратился в Нью-Йорк, чтобы изучать агрономию. Когда ему было чуть больше 20 лет, научный труд в области образцового ведения хозяйства принёс ему общемировую известность. Греческое правительство пригласило его на должность профессора агрономии в Афинском университете, а в США ему предложили возглавить правительственную сельскохозяйственную организацию, но он отказался, предпочитая независимую деятельность. Генри стал редактором сельскохозяйственного раздела нью-йоркской газеты «Трибуна».
С началом Гражданской войны Олькотт поступил на военную службу и участвовал в нескольких кампаниях генерала Бернсайда. Позже он был назначен на должность специального следователя по выявлению коррупции и казнокрадства в военном министерстве
[317]. Там ему было присвоено звание полковника. По завершении одного из дел ему телеграфировал военный министр Стэнтон:
Я сердечно поздравляю вас с результатом сегодняшнего суда. Он значит для правительства не меньше, чем победа в сражении.
Олькотт занимался аналогичной работой и в министерстве военно-морского флота. Позже, когда был застрелен Линкольн, он стал одним из трёх членов специального комитета по расследованию этого убийства.
После войны он три года изучал юриспруденцию, и в 1868 г. получил лицензию юриста в Нью-Йорке. Систематизировал сложную практику страхования и стал специалистом по таможенным пошлинам, налогообложению и страхованию, приобретя таким образом обширную и состоятельную клиентуру
[318].
Интерес Олькотта к спиритуализму зародился ещё во времена его работы на ферме в Огайо, когда он навестил своих трёх дядюшек, ярых поклонников этого занятия
[319]. При этом его воспитание было строго пресвитерианским.
Генри Стилл Олькотт (1832–1907), президент-основатель Теософского общества
Касаемо обстоятельств, которые привели к знакомству с Е. П. Блаватской, Олькотт писал в «Листах старого дневника»:
«Однажды в июле 1874 г. я сидел в своей адвокатской конторе, размышляя над сложным делом, которое мне поручила одна нью-йоркская компания, и вдруг меня осенило, что все эти годы я не уделял внимания спиритическому движению. Не знаю, какая ассоциация заставила мои мысли перейти от механической конструкции водоизмерителя к современному спиритуализму, но, как бы то ни было, я сходил к торговцу газетами за углом и купил у него „Знамя света“. В нём я прочёл описание одного невероятного явления, а именно отвердевания фигуры фантома, которое произошло в фермерском доме в óкруге Читтенден, штат Вермонт, в нескольких сотнях миль от Нью-Йорка. Я сразу же понял, что, если посетители фермы и вправду могли видеть, касаться и разговаривать со своими покойными родственниками, которые каким-то образом сумели на некоторое время сделать свои тела и одежду твёрдыми, видимыми и осязаемыми, то это является самым важным событием в области современных естественных наук. Я решил отправиться туда и увидеть всё своими глазами. Так я и сделал, убедился в правдивости истории, задержался там на три-четыре дня и вернулся в Нью-Йорк.
О своих наблюдениях я написал в нью-йоркскую газету „Сан“, и эта статья неоднократно публиковалась в других странах, поскольку описанные в ней факты были глубокомысленными и интересными. Тогда редактор „Дэйли Грэфик“ предложил мне возвратиться в Читтенден в сопровождении художника, который будет делать зарисовки по моему указанию и тщательно расследовать это происшествие. Оно так глубоко заинтересовало меня, что я отдал необходимые распоряжения касаемо дел в конторе и уже 17 сентября снова прибыл на „Ферму Эдди“, названную так в честь семьи владельцев. В этом таинственном доме, окружённом фантомами и наполненном явлениями самого невероятного характера, я пробыл две недели, если мне не изменяет память. Тем временем издание „Дэйли Грэфик“ дважды в неделю публиковало мои письма о „призраках Эдди“, каждое из которых сопровождалось изображением привидений, увиденных художником мистером Каппесом, мною, а также остальными зрителями сеансов, коих насчитывалось до 40 человек»
[320].
