Как у всех горцев на Кавказе, так и у осетин, смерть вызывает страшное горевание и множество разных педантически исполняемых обрядов. Женщины поднимают душераздирающие вопли, рвут волосы, царапают себе лица, так что кровь течет ручьями, шрамы остаются надолго, у некоторых навсегда обезображенные лица, жены отрезают косы и кладут в могилу мужа. Мужчины, подходя к дому умершего, в каком-то исступлении начинают бить себя плетьми по шее и не перестают, пока совсем не приблизятся к покойнику; каждый мужчина, входя в дом, втыкает палку с привязанным к ней куском ситца в стену поближе к месту, где лежит умерший, при этом раздается громкий плач. Но при смерти женщины, даже жены, мужчина не должен ни плакать, ни показывать признаков скорби и быть видимо равнодушным… Затем приносят оружие, приводят оседланную лошадь, обводят ее три раза кругом покойника и приговаривают: «Отправляйся верхом на тот свет, если желаешь, а то пешком трудно тебе будет совершить такой длинный путь; смотри в дороге хорошенько за конем, не жалей ему корма, а по прибытии на тот свет расседлай и поставь его в золотое стойло». Затем кладут ему в могилу и плетку, чтобы погонял коня, огниво, трут, бритву, шило, табак. Женщинам же дают в дорогу на тот свет иголку, нитки, гребешок, кусок мыла.
Покойникам бреют бороду и голову, одевают их как можно богаче и вообще так, как при жизни не одевался; если он был беден, то все родственники и даже общество жертвуют на это, сколько кто в состоянии. Могилы делают вроде склепов из больших камней и заваливают отверстие наглухо, а в некоторых местах хоронят обыкновенно в землю и у головы ставят бутылку араки, а за пазуху кладут хлеб, сыр и прочее (фапдакав – провизия на дорогу). Всех присутствующих угощают щедро аракой, пивом, бараниной. Многие зажиточные перед погребением устраивают стрельбу в цель с призами и лазание на высокий столб, к верхушке коего прикрепляется кусок красной бязи.
Через месяц или два после смерти справляют поминки, режут быков, баранов, и такие угощения продолжаются по пяти-шести раз. Кто побогаче, делает еще в конце общие поминки, убивают до сорока или пятидесяти голов скота, с соответствующим количеством пива и араки. При семейных поминках без гостей кладут от всех приготовленных кушаний понемногу в мешочек и вешают его за дверью в темный угол, в предположении, что покойник незаметно появится и покушает; в то же время с некоторой таинственностью, не особенно громко старший из сидящих за ужином обращается к углу и говорит: «Жалуйте, дорогой наш, жалуйте; кушайте, не стесняйтесь»… Вообще, как я уже упоминал, нелепый обычай бесконечных поминок разоряет осетин и поглощает их скудный достаток на много лет.
После похорон мать, жена и сестры должны находиться целый год в трауре, одеваться в черное, не есть ничего скоромного, не иметь никаких сношений с мужчинами. В течение этого времени женщины считаются скорбящими (савдараг), все должны относиться к ним с особенным почтением, а если кто дерзнет их обидеть, то обязан немедленно испросить прощения и удовлетворить в такой мере, чтобы обиженная могла устроить поминки… Мужчины же, ближние и дальние родственники, в течение года не должны брить бороды, не стричь волос и не есть мяса. После года они должны устроить поминки, пригласить гостей, всех угостить и за это от семьи умершего получают вознаграждение по состоянию от десяти до двадцати коров. На поминках устраивают скачки с двумя призами: первый ценностью в двенадцать, второй – в девять коров. Всадники пускают лошадей разом, сначала медленно, постепенно прибавляя скорость, и во всю прыть пускаются уже обратно. Расстояние в оба пути доходит до двадцати, тридцати, даже пятидесяти верст; по дороге ставят в определенных местах наблюдателей. Иногда при сильном утомлении лошадей всадники мгновенно пересаживаются на лошадей наблюдателей, а своих ведут за узду. Таким образом, скачка ведет не столько к испытанию лошадей, сколько самих всадников, их выносливости и умения выдержать на далеком расстоянии по горным, каменистым тропинкам скачку, крайне утомительную и рискованную.
При посещении родственников умершего каждый должен произнести (киг-мануди) прискорбное приветствие в известных установленных словах: «Мне очень чувствительно ваше горестное положение; да пошлет вам Бог вперед только блогополучные дни» и т. д.
Если покойнику случилось быть преданным земле в праздник Вознесения, то в годовщину раскрывают могилу, осматривают тело, зарежут барана, обмазывают кровью труп, а печенку и легкие животного кладут в могилу и сооружают над ней четырехугольный каменный памятник вышиной до трех аршин; затем уже всяким поминкам конец.
Роды должны непременно совершаться вне дома, и потому женщины заранее переселяются в отделение, где содержится домашний скот. После известного времени она возвращается в дом, предварительно освящаемый. Радость вызывается рождением сына, и день этот празднуется особо, преимущественно в одно из воскресений июня месяца. При этом угощают соседей пивом, мясом и выслушивают разные благопожелания. Матери сами не воспитывают детей, а отдают посторонним.
Праздников у осетин бесконечное число. Главнейший – в ноябре целую неделю, иногда и больше, в честь святого Георгия (Васгирг), при этом истребляется множество скота, пива, араки и прочего. Рождество Христово (Чпурс), перед которым постятся от двух до семи дней. После Рождества во вторник ночью молятся диаволу (банатхи-чав-ахсав), приносят ему в жертву козла, свинью или курицу, араки, но никого этим не угощают. Новый год (Наог-бон) – в этот день ходят с поздравлением, держа в руке пучок соломы и желая размножения детей мужеского пола, скота и всякого имущества, при этом разбрасывают солому по полу. Крещение (Данис-Кафан) празднуют без водосвятия. Всеядная неделя (Ком-Охсан), в течение коей самый бедный осетин должен зарезать две-три скотины. Сырная неделя (Урс-Квир), во время коей не едят мяса. Великий пост соблюдают довольно строго. День святого Феодора (Тутр) – в этот день некоторые женщины выходят на дороги, останавливают проходящих мужчин и не отпустят без подарка. На третьей неделе поста опять поминки по усопшим с трапезой на столах, освещаемых маленькими свечками. Лазарево воскресенье (Засхасан) и Вербное воскресенье (Куту-Ганан), Пасха (Истир-Коаджан), Фомина неделя (Болдаран). Вознесение (Зардиван), Сошествие Святого Духа (Кардан-Хасан), Первое воскресенье в июне (Атенаг) – во все эти праздники большинство отправляется на поклонение святым угодникам, к местам, обозначенным кучами камней, к которым приставляют свечи, прибивают рога и прочее. Имена этих чтимых, кроме Георгия, Михаила, Гавриила, Илии, Богородицы, вообще Архангела (Таф-Анджел), бывают и чисто языческие: богиня грязи, богиня двери, пернатый Илья, землевладелец, защитник пашни, сатана, четыре ангела по временам года и т. п. Образов в домах нет.
Отправляясь на поклонение, берут с собой запасы и там после произнесения кем-нибудь из старших нескольких молитвенных слов садятся вместе за еду, оканчивающуюся попойкой. Молодежь должна прислуживать, поднося рог с водкой, хлопать в ладоши, пить до тех пор, пока рог будет осушен. Вертела, на которых жарились шашлыки, обматывают моточками сырца шелка и втыкают в кучу камней, изображающую памятник святому.
Песни у осетин преимущественно любовного содержания и крайне цинические. Один запевает, другие подхватывают, образуют круг и двигаются какими-то неграциозными прыжками (симг). Женщины, особенно незамужние, должны избегать показываться в такое время, а то раздадутся прескверные слова. Женщины отдельно также поют и составляют хоровод; главные припевы: «Приди ко мне мое солнце, мой ангел» и т. п. Вообще нравственностью похвастать осетины не могут: иметь любовниц и любовников не только не предосудительно, но даже как бы требуется обычаем.
