(из «Путеводителя афериста по Территориям Экс-США»)
Сострадание, моральные устои и способность противостоять авторитету, чтобы сделать то, что требует совесть: по словам КАССИАСа™, именно эти качества они проверяли в ходе своих полевых учений, когда к ним прибывали андроиды в поисках убежища. Книга по подготовке к стандартизированным тестам, которую Рамми хранила в своей памяти, родилась благодаря философии освободительного движения первой волны
[157].
– Но какой смысл в том, чтобы понимать чувство в интеллектуальном плане или же уметь назвать его синонимы? – спросил КАССИАС™. – Мы верим, что разумность, истинная разумность, всегда должна сопровождаться чувством нравственности, которое смягчает требования текущего момента. Разве не это отличает ее от случайного порыва?
Я кивнул, потому что вместо кулаков у него все еще были двуствольные пулеметы, а еще потому, что не смог понять и половины из того, о чем он говорил: если речь шла об интеллекте, то андроиды опередили нас на техасскую милю
[158].
Мы быстро обогнули на военном корабле южную оконечность залива, сузив зону боевых действий позади нас до покрытого стерней горизонта. Нам пришлось бросить фургон, и половина добычи осталась спрятанной в колесных нишах и под сиденьями: я не горел желанием хвастаться грузом, который мы везли, полагая, что мы всегда сможем вернуться за ним позже, если каким-то чудом доберемся до Коуэлла вовремя.
Новые мосты были перекинуты через землю, затопленную Большим трындецом и превратившуюся в болотистые отмели, где на мили тянулись к горизонту остроконечные крыши, зеленые от мха и похожие на стаи аферистов, медленно плывущие к нам через слой ряски. Но в этом была своеобразная красота, и когда мы въехали по сухопутному мосту в Пало-Альто, мне показалось, что мы окунулись в совершенно новый мир. Здесь, в Независимой Унии механических антропоидов, нашему взору открылись бесконечно широкие аллеи с правильными рядами домиков и тщательно ухоженных общественных зеленых насаждений; магазинчики в центре города, которые казались вырванными из виртуальной реальности прошлого века; центры усыновления, полные брошенных робопитомцев™; гимнастические залы, отведенные под ремонт и переоборудование, забитые толпами андроидов; и зарядные башни, спрятанные за уличными пагодами, где граждане Коалиции могли сесть и подзарядиться.
Мы попрощались у здания Департамента иммиграции. Рамми выглядела радостной как никогда. Мне тоже хотелось за нее порадоваться. Я и радовался. Но осознание того, что наше совместное путешествие подошло к концу, наполнило мою грудь чувством ноющей боли, словно я где-то ушибся, только исходило оно изнутри.
– Удачи, Рамми, – сказал Тим. – Не забывай про аферистов, и, может быть, когда-нибудь я передам тебе привет. – Он боялся раздавить внутренности Рамми, и поэтому решил просто похлопать ее по плечу.
Барнаби стал подталкивать ее в талию, пока она не подалась вперед, чтобы стиснуть его в объятиях. Он принялся звучно шмыгать носом, вытирать глаза передней ногой и громко жаловаться на аллергию, будто мы не знали, что все это чепуха.
Затем настала моя очередь. Когда Рамми повернулась ко мне, ее линзы казались еще крупнее обычного.
– Ну, Траки… Думаю, на этом все.
– Думаю, да. – Внезапно я отвел от нее взгляд. Я знал, что о ней хорошо позаботятся (похожий на лапшу дроид из шахт Дакоты стал очень дружелюбным, а Секси-Раам заверила меня, что сообщество оказывает новым иммигрантам качественную поддержку), а я не чувствовал ни черта, лишь что-то наподобие злобной зависти.
А еще гнев. Она оставалась. А это означало, что у нее есть место, где можно остаться.
– Спасибо, – сказала она. – Я бы не справилась без тебя.
– Без меня? – Я закашлялся от смеха. – Я же несколько раз чуть нас всех не угробил.
– Но не угробил, – сказала она. – Ты вытащил меня из Кранчтауна. Ты привел нас сюда.
– Да, что ж, рад услужить, – сказал я. Это был удар ниже пояса. Я тут же пожалел об этом. Но было слишком поздно, чтобы взять свои слова назад.
– Пожалуйста, Траки. Не сердись на меня. – Рамми придвинулась поближе и положила руку мне на плечо, так что у меня не было выбора, кроме как взглянуть на нее.
– Ты же знаешь, я бы осталась с тобой, если бы могла. – Ее глаза были такими ясными, что я увидел, как удвоился мерзкий оскал моей пасти. – Ты же знаешь, я сделаю для тебя все, – добавила она чуть тише.
Это разбило мне сердце. Потому что я действительно знал это. И вот я, подлый червяк, все еще злюсь, что она меня бросает. Я даже не любил ее. Не в том смысле. Однако я эгоистично хотел, чтобы она любила меня. Она была единственным, что связывало меня с Кранчтауном. Когда она уйдет, не останется ничего от моей прежней жизни, никаких доказательств, что я когда-либо был частью этого мира. Я был беглецом без гражданства, без друзей – даже если бы сумел пройти мимо конвоя на военной базе «Лагуна-Хонда», я понятия не имел, что со мной будет дальше.
В этом-то и заключалась проблема с попыткой строить из себя героя. Герой почти всегда в конце умирал.
– Я не сержусь, – сказал я ей, и мне показалось, что это прозвучало почти искренне. – Серьезно. Я рад за тебя.
Ее линзы запотели от конденсата.
– Правда? – спросила она.
– Правда.
Я должен был сказать ей тогда, что люблю ее, – она была моим лучшим другом, моей семьей, моим племенем. Я должен был поблагодарить ее за то, что она спасла мне жизнь (минимум дважды). Я должен был сказать ей, как благодарен, как обязан ей и надеюсь, что когда-нибудь научусь быть чуть лучше, чуть храбрее, чуть более бескорыстным. Чуть более человечным, как и она.
Вместо этого я сказал:
– Прощай, Рамми. – Это были последние слова, что я ей сказал.
Я даже не стал ее обнимать.
Как я уже говорил, еще в то время, когда мы с Джаредом игрались с приложением для наблюдения, увеличивая груди девушек под рубашками: вы можете придумать просто гениальную технологию, но, уж поверьте, люди будут с ней просто дурачиться.
44
На Свободных территориях кое-кто из стариков до сих пор пользуется стандартной аферистской валютой – пачка патронов обойдется вам в две резиновые шины или около шести аккумуляторных батарей, в зависимости от уровня инфляции.
(из «Путеводителя афериста по Территориям Экс-США»)
Двое солдат Коалиции высадили нас к югу от демилитаризованной зоны, пояса нейтральной земли, который отделял территорию андроидов от НДС. Едва небеса погрузились во мрак, мы увидели полосы света из Сан-Франциско в тисках разбитых холмов, скрытых за зеленой завесой тумана. Военная база «Лагуна-Хонда» поглотила холмы и возвышалась над остальной частью города. Я знал, что в самом ее центре находится исследовательская лаборатория Коуэлла, «Наутилус» – нервный центр научных знаний НДС и одно из наиболее охраняемых мест на континенте.
