Бот откатился в сторону и запустил кулак в шахту лифта. Двери открылись с музыкальным звоном. Крысы из КС пытались протиснуться вперед, но боты сомкнули ряды, немедленно блокируя проход. – Ошибка безопасности 505. Неверный код доступа.
Одна из крыс Кадровой службы раздраженно фыркнула через огромные ноздри.
– Нужно разрешение восьмого уровня.
– Ошибка безопасности 505, – повторили боты. – Пожалуйста, обратитесь в Кадровую службу для диагностики и устранения неполадок.
– Мы и есть Кадровая служба, – вспылила она. Но нужно отдать должное, она не переставала улыбаться. Ее губы походили на резинку, которую кто-то прицепил к ушам и слишком туго натянул.
– Ошибка безопасности 505. Пожалуйста, обратитесь в Кадровую службу для диагностики и устранения неполадок, – еще раз хором сказали боты.
– Полагаю, я должен идти один, – сказал я, надеясь, что кто-нибудь меня отговорит.
Но никто не стал.
Громила со злым оскалом и упрямыми волосами в носу покачал головой.
– Двадцать два года в Кадровой службе, – пробормотал он, и волосы на его носу задрожали от ярости, – мне почти удалось встретиться с генеральным директором…
– Не волнуйся, – сказал я и улыбнулся ему своей самой широкой корпоративной улыбкой. – Я передам ему от тебя привет.
Потом я проскользнул в лифт, прежде чем он успел попросить разрешения засунуть свой кулак мне в носовую полость.
Земля ушла из-под ног, и через секунду я едва не упал: я думал, что мы взлетим прямо через крышу и выйдем в космос, как некогда астронавты, устремляющиеся на орбиту. Вдруг я окажусь на Марсе и найду команду давно потерянной Миссии «Перезагрузка», вовсе не мертвой, а блаженно курящей лунную пыль и устраивающей танцевальные вечеринки при гравитации в 0.38 от земной.
Почему бы и нет? Если бы я добрался до Марса, я бы тоже не стал ничего о себе сообщать.
Жестяной, новонью-йоркский голос объявил мансардный этаж, и я вышел в приемную: гигантские окна, много солнечного света, клевые кресла, тихие отрыжки и хихиканье мраморного фонтана. Должно быть, поток воды фильтровался дюжину раз: привычный запах серы, который исходил от реки, совсем не ощущался.
Секретарша, вышедшая меня приветствовать, была самым прекрасным человеком, которого я когда-либо видел в своей жизни. Если бы не тот факт, что она сразу же потянулась за моей рукой, я бы предположил, что она голограмма: кожа coco-leche
[26], светлые волосы и густые ресницы, тело, едва прикрытое костюмом. И обнаружил, что ищу товарный знак или ВИН-номер. Я чувствовал, что ее откровенное декольте недвусмысленно намекало, куда нужно смотреть.
– Вы, должно быть, мистер Уоллес, – сказала она. Девушка вся сияла радостью при виде меня, словно я только что прибыл из далекой галактики, чтобы спасти человечество от самого себя. От нее пахло так, как не пахло ни от одного человека, которого я когда-либо знал. Даже Аннали не удавалось избавиться от вони, характерной для Пригорка: фирменного сочетания формальдегида и стекловолокна, свежака и пара от электронных сигарет, пачек дешевого кофе для кофемолок, выкуренного ознобина и муншайна. Эта женщина пахла вещами, для которых у меня даже не было имен. – Пожалуйста, следуйте за мной.
Я шел за ней по длинному коридору, а ковер мурлыкал у меня под ногами. Когда мы приблизились к кабинету Бернхема, у меня в животе что-то екнуло, причиной чему был Айсберг
[27], о котором, впрочем, никто уже и не помнил. Я удивился тому, что дверь в кабинет была отмечена не голограммой, планшетом или сканером сетчатки, а старомодной латунной табличкой с именем.
Секретарша Бернхема распахнула дверь (та даже не была заперта), но как только я попытался протиснуться мимо девушки, она положила руку мне на грудь.
– Ваш визор, пожалуйста. И смартбраслет.
По крайней мере, это убило растущий стояк, подпирающий молнию моих штанов. Я никогда не снимал свой смартбраслет, кроме как для того, чтобы получить обновленную модель: находиться без него было незаконным, поскольку браслет отправлял данные о нашем местоположении обратно на сервер компании.
– Вы получите его обратно сразу после встречи, – добавила она, протягивая мне руку.
Под браслетом кожа была сморщенной и мягкой и пахла как изнанка грязных носков. Лишенный привычного ритма его сигналов, я чувствовал себя неуютно, словно мой собственный пульс пропал. Я не был рад тому, что придется отдать ей мой новый визор, но не думаю, что у меня был выбор.
– Спасибо. – Она произнесла это как приглашение; когда девушка наклонилась вперед, я на секунду подумал, не попытается ли она меня поцеловать.
Но она просто схватилась за ручку и выскользнула, захлопнув за собой дверь.
Комната была тусклой, на удивление загроможденной и совсем не похожей на печально известный Зал заседаний Совета директоров на 404-м этаже башни из слоновой кости на Новой Пятой Авеню в Кранчтауне 1, славящийся своей отделкой зубами нескольких поколений казненных клонов
[28] и тщательно убираемый вручную армией корпоративных муравьев, которые ежедневно устремлялись ввысь
[29], чтобы полировать, протирать, наводить лоск и снова полировать.
Тут же ковер был грязным и пах плесенью. Беспорядок старого хлама заставил меня вспомнить образы Аризоны, которые я видел после эвакуации, – множество брошенных бесполезных предметов, медленно накапливающих просеянные слои грязи.
