– Скажи это еще раз, ты, жирная куча дерьма, и я вытру пол твоим языком. – Никогда в жизни я не был так зол. Мой кулак налился яростью. Мне казалось, что я отправился в один из тех дней, когда в городе стояла красная дымка; словно мерцание горячей пыли осветило все мое тело. Я никогда никого не бил, кроме как в игре «Мир в огне: апокалипсис» и однажды в реале, когда Джаред настаивал, что хочет узнать, на что это похоже. Но потом я попытался успокоиться и ударить пониже, подальше от его челюсти, и все же я был готов выбить зубы этого парня через нос.
Но Роджер снова оттолкнул меня назад.
– Не лезь в это, – прорычал он, все еще стиснув зубы вокруг своей дурацкой трубки. – Это просто печатная плата.
И вместо инженера я ударил Роджера.
Я ударил его прямо по носу, над шелковистым кустом волос в носу, наконец-то выбив испаритель у него изо рта. Сразу же пошла кровь, много крови. Я ударил его снова, даже не собираясь этого делать, – словно гнев управлял моим кулаком, а не наоборот.
Он отшатнулся назад, врезавшись в инженера, и они вместе повалились в запутанное сплетение своих тел. Инженер выкрикивал ругательства из половины стран континента, остальные пассажиры распластались между сиденьями, а Бифф держался на ногах, хватаясь за пистолеты, как будто хотел застрелить меня, но знал, что не может.
В суматохе роботы защиттеха застыли там, где стояли, и как только они ослабили хватку, Рамми вырвалась на свободу. Ее линзы сверкали отчаянными вспышками фиолетового и синего.
Потом она побежала. Она пронеслась сквозь них, и на дикую секунду, когда Рамми приблизилась, я подумал, что она отшвырнет прочь и меня. Холодная рука сжала мое запястье, и я едва не свалился с ног, когда Рамми потащила меня к двери.
– Что ты делаешь? – Вот тогда я понял, почему некоторые люди так боятся андроидов: в ней было четыреста фунтов экзоскелета из гибкой стали и сплавов, и она совсем нахер взбесилась.
– Тридцать секунд, – весело объявил поезд.
Инженер снова встал на ноги.
– Взять их!
Я повернулся и смог разглядеть, как напряглись вены на его лице; казалось, что каждая из них злилась по отдельности.
– Я хочу, чтобы вы стерли память этой железяке! Я хочу видеть, как горит ее жесткий диск! Я хочу посмотреть, как у этой суки обнулятся все данные!
Бифф бросился через сиденья, пытаясь найти кратчайший путь ко мне. Роджер по-прежнему прижимал ладонь к лицу и кричал что-то, что звучало как «отличная форма для кексов». Я пытался подать им знак, пытался извиниться, сказать: «Это не моя вина, и мы ведь все еще команда, верно, ребята?» – но Рамми дернула меня так сильно, что я едва не потерял равновесие. Двери поезда еще были открыты, и я увидел платформу; по ней сновали первые вечерние тени, и стоящий там козел моргал, глядя на нас с такой растерянностью, на какую способны только козлы.
– До отправления поезда пять секунд, – пропищал автоматический проводник. – Пожалуйста, займите свои места и убедитесь, что ваш багаж помещен в грузовые вагоны или на верхние полки.
– Схватите эту чертову железку-недочеловека! – было последнее, что я расслышал.
И тогда Рамми прыгнула.
Она едва не оторвала мне руку. Я был в воздухе и кувыркался вслед за ней, а как только наши тени достигли платформы и нырнули в укрытие, козел издал пронзительный крик ужаса. Мы ударились о бетон в тот же миг, как поезд издал последний звонок и свист.
Наконец Рамми отпустила меня. Я дважды перевернулся, содрав на себе лоскут кожи. Я сел как раз вовремя, чтобы увидеть Биффа, Роджера и инженера, толпящихся у закрытых дверей, покрывая стекло влажным налетом CO₂, прежде чем поезд бесшумно скользнул со станции и исчез из поля зрения.
9
Вы пожелаете держаться к западу от Лилиана, особенно когда ветры Санта-Аны принесут старые изотопные облака из Халлоран-Чьянга. Лилиан обрабатывает отходы из Временного убежища, подконтрольного Среднему Западу, который стал домом для двух миллионов нищебродов-неудачников, слишком глупых, чтобы попытаться податься куда-то еще. Даже в лучшие дни здесь воняет, как в туалете средней школы. Но когда дует Санта-Ана, такое ощущение, что ты опускаешь голову в фаянсовую чашу.
(из «Путеводителя афериста по территориям Экс-США»)
– Ты что, совсем слетела с катушек? – Едва встав на ноги, я повернулся к Рамми. Мой локоть кровоточил, а визор слетел с головы. – Ты заразилась вирусом? Кто-то закодировал ошибку в твоем программном обеспечении? Ты хоть представляешь, что ты наделала?
Рамми была ростом в три четверти и доходила мне только до груди, но это не помешало мне на нее наорать. Я был так зол, что врезал бы ей прямо по интерфейсу, вот только мои суставы уже болели, и, андроид она или нет, я бы никогда не ударил девушку.
– Ты злишься, – медленно сказала она. – Я поняла это по громкости твоего голоса и положению бровей.
– Господи, да что ты, блядь, выдумываешь! – Я пнул пустую банку из-под Натурального сока™ и чуть не потерял равновесие.
– Эй, – возмутился козел, – я же это ел.
– Мне жаль, Траки. Но ты мне солгал. – Рамми повернула голову на своей шее и как-то странно ею затрясла. – Ты сказал мне, что собираешься на один из курортов Корпорации. Но перед этим я случайно услышала, как два представителя Кадровой службы обсуждали, сколько времени потребуется, чтобы добраться до Сан-Франциско. Я пытаюсь получить временную визу в НЕУМЕХУ ровно две тысячи сорок два дня. Логичным решением для меня стало последовать за тобой.
– Довожу до твоего сведения, – сказал я. – Этот поезд был моим транспортом. Эти тупые качки были моим билетом. Теперь ни в какой Сан-Франциско я не попаду.
– Я не хотела доставлять тебе неприятности, – сказала Рамми. Она захлопала глазами. – Настоящие друзья© с севера больше не принимают искусственных людей. Независимые территории не выдадут документы, пока я не удостоверю свою личность, но я смогу удостоверить личность только в том случае, если доберусь до Независимых территорий. И все же Кранч Юнайтед не станет выдавать никаких разрешений на поездки во вражеские страны.
– Ладно, ладно.
Но Рамми продолжала ныть.
– А потом ты стал кричать, и другой Хомо сапиенс тоже закричал, и ты стал бледного цвета, и твои потовые железы начали выделять… – Языковое программное обеспечение Рамми сбоило всякий раз, когда она была расстроена, как и у большинства старых моделей андроидов. Некоторые люди хвастались этим как доказательством того, что андроиды не были по-настоящему разумными, что они только обезьянничали. Другие люди считали, что проблема заключается только в школьном обучении, что подключение к интрасети – это не то же самое, что иметь родителей и хорошее голографическое образование. – Из всех проявлений чувств людьми страх кажется мне самым легким. У меня не было проблем со страхом ни в одном из практических тестов. Логично было предположить, что мы в опасности и лучше бы нам затеряться.
