Книга Ранее известная как Америка, страница 96. Автор книги Рид Кинг

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ранее известная как Америка»

Cтраница 96

Такой трюк не сработал бы на национальной границе, но тот факт, что либертинским мальчикам не было поручено ничего, кроме как выслеживать одного-единственного Траки Уоллеса, позволил нам с легкостью ускользнуть. После этого им придется ползком пробираться по огромной пробке, чтобы найти место, где можно заночевать, пока вновь не откроются границы, или же искать обходной путь в долину.

Когда температура упала до тридцати с небольшим, какие-то позеры в туристическом лагере начали раскуривать трубки с ознобином, чей запах мы почувствовали даже издали. Время от времени пушки по периметру обстреливали все, что скрывалось во мраке, – крыс, преступников, отчаянных головорезов, пытающихся раздобыть воду, или баки с бензином, или что-нибудь еще, чем можно было разжиться. Рамми дулась, Тим отправился разузнать новости о толкучке на границе, а Барнаби свернулся калачиком в фургоне, дергая за кожаный сосок, пока не задремал. Я устроился у костра, сунул в рот пластинку свежака, чтобы успокоиться, и снова загрузил Дорогу из желтого кирпича.

Я едва не подавился комочком марихуаны, когда прокручивал свой профиль и увидел там заполненную до краев бутылку с письмом от Плохой Кисы, которая так и норовила расплескать свое содержимое по всему почтовому ящику. Как только я его вытащил, по моему экрану побежали слова, и ее голос, хриплый, звучный, с легкой аристократической протяжностью, заполнил мою гарнитуру.

Дорогой Траки Уоллес,

Когда-нибудь ты расскажешь мне о том, как твоя мама выбрала имя «Траки». Но для начала ты должен остаться в живых.

Спасибо, что доверил мне свою настоящую личность. Любая новость, которая приходит с востока Скалистых гор, перевирается к тому моменту, как доходит до нас. В общем, я кое-что слышала о розыске, и я кое-что проверила, после того как получила твое сообщение; похоже, что вы там отлично справились.

Кстати, я видела твою голограмму. Забавно. Ты выглядишь именно так, как я себе представляла, и ты совсем не похож на опасного человека.

Я верю тебе. И я хочу помочь. Стукни мне в личку, ладно?

Xo Эвалин

Она сбросила мне голубя и парочку трепещущих ресниц – всем известно, что это значит.

У меня даже не было времени ей ответить. Едва прозвучал в тишине последний отголосок искусственного эха, как я получил тычок в локоть и появилась она. Она вернулась к своему старому аватару, если не считать цвета шерсти (он был рыжевато-коричневым и золотым), и я сразу же понял, что такой же цвет был у ее волос в реале.

– Прости, – сказали мы одновременно.

И я знал, что ухмылка сползает с моей челюсти прямо в симуляцию, но мне было все равно. Внезапно я понял, что счастлив видеть ее больше, чем кого бы то ни было, даже Джареда и Аннали. Даже в симуляции. Даже в облике гигантского полосатого кота.

– Я боялся, что ты меня возненавидишь, – сказал я.

Ее усы дернулись.

– Я боялась, что ты возненавидишь меня, – ответила она. – В прошлый раз, когда мы разговаривали, я была полным дерьмом. За тобой же охотились по всему континенту…

– Мне следовало рассказать тебе об этом, – сказал я. – Мне следовало быть с тобой честным с самого начала. Но я не был уверен…

– Что ты можешь мне доверять. – Когда она улыбнулась, я увидел блеск двух ее клыков. – Я все поняла. Поверь мне, я поняла.

– Итак, – сказал я, – друзья? – Она посмотрела на меня. Ее глаза вспыхнули цветом, которого я никогда прежде не видел, – более насыщенным, чем цвет денег, и более мягким; чем-то напоминавшим зелень из рассказов моей матери, словно слабый отблеск молодых листьев, разворачивающихся, чтобы напиться светом уолденского солнца. Словно ковры из зелени, расстилающиеся в воспоминаниях, что мне не принадлежали, в которых растения пахли кожей, земля пахла растениями, а я держал в руках голые ноги Эвалин.

– Не друзья, – сказала она. А затем поцеловала меня.

Ее губы были мягкими, теплыми, знакомыми. Я ощутил нажим ее прикосновения, подобный взрыву цвета у меня в голове.

И – да, быть может, это программное обеспечение надавило на болевые точки, послало электрические сигналы прямо по моему черепу, возбудило рецепторы, чтобы те поспевали за сигналами, исходящими от ее визора. Я и прежде слышал, что поцелуи – это такая штука, которую не может передать даже лучшая программа погружения, что-то там с ритмом и нюансами сжатия губ под правильным углом. Но я подумал, что это чертовски приятно, даже несмотря на то, что мне пришлось дернуть носом, чтобы не чихнуть на ее усы.

Когда она отстранилась, я не смог удержаться от улыбки. Над головой кружили стаи певчих птиц, щебеча от немого счастья: программа продолжила давать подсказки.

– Это еще зачем? – спросил я ее.

– Поощрение, – сказала она и, когда я посмотрел на нее, повернула ухо в мою сторону. – Теперь ты просто обязан остаться в живых.

– Поверь мне, я пытаюсь.

По опущенным бакенбардам я понял, что Эвалин посерьезнела.

– Знаешь, я могу тебе помочь. Если ты приедешь в Лос-Анджелес, я смогу обеспечить тебе защиту. – Она положила лапу мне на грудь. – Ты герой НДС. Ты заведешь десять тысяч друзей просто потому, что покажешься там.

Она говорила это, поскольку хотела меня утешить. Но яма мрачного чувства проделала дыру в моей груди. И тут я вспомнил, где нахожусь, и что быть героем в одном месте значит быть предателем в другом. Я вдруг вспомнил, что сказал мне Билли Лу, сразу после того, как мою маму расплющило. «Она верила в тебя, – сказал он. – Она знала, что ты создан для великих дел».

Впервые за все время за этой мыслью проросло нечто уродливое. Уродливое и злое, что нашептывало мне: ей легко говорить. Легко ей, покрытой сыпью сотруднице компании, сосущей свою электронную сигарету и придумывающей имена для созвездий; легко залетной девушке, зачавшей от какого-то афериста и даже не потрудившейся узнать его имя. Легко ей было верить в великие дела, ежели сама она не стала той, кому суждено было их вершить.

– Я не могу, – сказал я, и эти слова оставили у меня во рту медный привкус. – Рафикова выслеживала меня до самого Лас-Вегаса. Она, должно быть, где-то неподалеку. Она каким-то образом следила за мной. Такое чувство, будто она меня прослушивает.

У нее был все тот же недовольный взгляд.

– Я все еще не понимаю. Почему ты? Почему Кранч Юнайтед так жаждет свалить вину на других? И почему они чихать хотели на Рафикову?

– Может, они не хотели развязать войну, – предположил я.

– Даже если и так, они очень херово старались ее избежать, – сказала она. – Знаешь, забавно, что…

Когда она умолкла, я по-дружески толкнул ее локтем. И все же мне пришлось подождать, пока она не вымоет передними лапами всю шерсть на груди.

– Я просто подумала, что все это мы уже проходили, – сказала она наконец.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация