⁂
Посвящается Жилю Констеблю,
lo mio maestro e l'mio autore,
который вел меня сквозь мрачные чертоги
– Нет более прискорбного зрелища, чем непослушное дитя, – особенно непослушная девочка. А ты знаешь, куда пойдут грешники после смерти?
– Они пойдут в ад, – последовал мой быстрый, давно затверженный ответ.
– А что такое ад? Ты можешь объяснить мне?
– Это яма, полная огня.
– А ты разве хотела бы упасть в эту яму и вечно гореть в ней?
– Нет, сэр.
– А что ты должна делать, чтобы избежать этого?
Ответ последовал не сразу; когда же он наконец прозвучал, против него можно было, конечно, возразить очень многое.
– Я лучше постараюсь быть здоровою и не умереть.
Шарлотта Бронте. Джейн Эйр
[1] Я с небес спущусь
в подземные воды.
Я займу свое место
в великой бездне.
Трент Резнор. Великая Бездна
О составителе
Скотт Брюс – профессор истории Фордхемского университета. Составитель вышедшего в издательстве Penguin Books сборника «Книга бессмертных» (The Penguin Book of the Undead) и автор трех книг об аббатстве Клюни: «Молчание и язык жестов в монашестве Средневековья: традиция Клюни, ок. 900–1200» (Silence and Sign Language in Medieval Monasticism: The Cluniac Tradition, c.900–1200, 2007); «Клюни и мусульмане в Ла-Гард-Френе: Агиография и проблема ислама в средневековой Европе» (Cluny and the Muslims of La Garde-Freinet: Hagiography and the Problem of Islam in Medieval Europe, 2015); «Relatio metrica de duobus ducibus: Клюнийская поэма XII века о молитве за упокой души» (2016, в соавторстве с А. Джонсом). Соредактор журнала The Medieval Review, член Американской академии медиевистики. Преподавал в университетах Израиля, США, Канады и Европы, был приглашенным исследователем в Техническом университете Дрездена (Германия), Гентском университете (Бельгия) и Эммануил-колледже Кембриджского университета (Великобритания). В студенческие годы подрабатывал могильщиком.
Введение
Ад – место, где христиане расплачиваются за грехи после смерти, – это, пожалуй, самый мощный и убедительный образ, рожденный человеческим воображением, во всей европейской традиции. Преисподняя, вечные муки, темница, где томятся грешные души и ими правит падший ангел, превзошедший своими пороками всех живых существ, – вот уже более двух тысячелетий Ад вселял ужас и тем самым определял поступки бессчетного числа людей. Научный прогресс сильно пошатнул авторитет Священного Писания, а последние открытия ученых изменили наши представления о том, что такое род человеческий и каково наше место во Вселенной, но концепция Ада неизменно остается частью европейского мышления. В современном дискурсе «ад» служит расхожей метафорой для разного рода трудностей («так тяжело, это просто ад») или крайностей («печет как в аду»), но все же это слово не потеряло своего религиозного статуса в наш так называемый Век Разума. Опрос Исследовательского центра Пью в 2014 г. показал, что 58 % совершеннолетних жителей Америки верят в существование места, «где вечно наказывают тех, кто при жизни поступал плохо и умер, не покаявшись».
Упорная вера в Ад, сохраняющаяся в наши дни, – повод углубиться в его долгую историю. Первые описания преисподней появились тогда же, когда зародилась сама письменность. Жители древней Месопотамии изображали зловещий загробный мир в «обители праха», древние египтяне трепетали от одной мысли о суде Анубиса, бога смерти; однако эти традиции повлияли на европейскую культуру меньше, чем царство сумрака и тьмы, описанное в Ветхом Завете (Шеол), а также в греческой и римской литературе (Аид). Сказание о том, как Эней спустился в подземное царство, и описания ландшафта и мегафауны этих мест в «Энеиде» римского поэта Вергилия (70–19 до н. э.) также имели огромное значение; эта поэма оказала влияние на средневековых интеллектуалов и поэтов, в особенности на Данте Алигьери (1261–1321). Таким образом, первые христиане унаследовали богатую традицию идей и образов загробной жизни от своих современников, иудеев и язычников, но в представлениях о подземном царстве не только подражали другим религиям. На протяжении нескольких веков, от эпохи Христа до триумфа Церкви во времена Августина Блаженного (354–430), христианские мыслители очерчивали контуры и функции христианского Ада, имея перед глазами античные модели, но согласуясь со своим пониманием первородного греха и Божьей милости.
В I тысячелетии н. э. авторы раннего Средневековья придумали карающий загробный мир, его свойства и жутких обитателей. Все это подробно описано в народных сказаниях, не включенных в церковный канон, – например, о путешествии в Ад апостола Павла, сопровождаемого ангелом, или в легенде о том, как Христос, три дня пребывая во гробе, спускался в преисподнюю, чтобы освободить души ветхозаветных праведников из темницы Аида (так называемое Сошествие во ад). В ярких фантасмагорических путешествиях по Аду его обитатели и мучения грешников описываются с дидактической целью – они помогают читателям, давшим монашеский обет, избежать грехов, которые могут закрыть дорогу в Рай. Понадобилась почти тысяча лет, чтобы эти тексты смогли войти в церковный канон, но в Высоком Средневековье (ок. 1000–1300) такие теологи, как Фома Аквинский, с беспристрастной рассудительностью описывали виды мучений, которые могут ждать грешников в Аду, и отношения между блаженными и проклятыми. К исходу Средних веков Данте Алигьери соединил популярные представления о наказании в посмертной жизни и продуманные умозаключения мыслителей-схоластов о Божьей каре в своей грандиозной поэме «Божественная комедия». Его поэтическое изображение Ада (Инферно) – это апогей страданий грешников в воображении людей Средневековья.
В ходе протестантской Реформации ранние мыслители Нового времени поставили под сомнение средневековое понимание Ада. В XVI в. реформаторы-протестанты, как и их оппоненты-католики, считали, что Ад ждет грешников в конце пути, но предпочитали толковать вечные муки как нечто абстрактное, например как муки совести и раскаяние, а не в конкретных образах адского пламени, распространенных в католической традиции. Новые открытия в науке и социальные реформы вновь поместили концепцию Ада в центр внимания: в Викторианскую эпоху христиане поставили под сомнение то, что терзания в Аду вечны, хотя перед теоретиками-эволюционистами во главе с Дарвином отстаивали веру в жизнь после смерти. На этот период приходится пик секулярной критики самой идеи Ада. Разумеется, ведь идее о расплате за грехи после смерти нет места в мире науки и рассудка, не так ли?
