Вскоре коляска бодро катилась по глубокой колее, проложенной многими поколениями мулов. Лорд Уэсли, отвернувшись, смотрел в сторону, хотя, на мой взгляд, смотреть там было особо не на что. Изредка попадались клочки обработанной земли, но вообще казалось, что в этих краях люди не столько возделывали землю, сколько старались забуриться вглубь, пытаясь извлечь сокровища, скрытые в глубине. Гораздо чаще полей нам по пути встречались канавы, штольни, отвалы пустой породы, деревянные буровые вышки и колесные дробилки. Все это перемежалось унылыми картинами болотистых пустошей, где ветер шевелил сухой вереск и трепал редкие чахлые деревца. Единственными обитателями здешних болот были стоячие камни, провожавшие нас тяжелыми мрачными взглядами. Солнце давно скрылось, и землю заливал какой-то неопределенный, болезненно-серый свет. Могу поспорить, что девять из десяти эшентаунцев при виде такого пейзажа впали бы в меланхолию.
Один раз мы проехали через шахтерскую деревню — горстку деревянных и глинобитных хибар, крытых плавником. Меня поразила царившая вокруг нищета. Краска на стенах облупилась, кровля кое-где пестрела прорехами. Одна хижина и вовсе стояла пустой: окна заколочены, сквозь доски крыльца проросла ежевика. Мелкая ребятня при виде коляски побросала свои игры, высыпав к дороге, будто экипаж, запряженный двойкой лошадей, был здесь невиданным зрелищем. Какой-то мужчина в рабочей робе и жесткой шляпе с прилепленной к ней свечой, заслышав скрип колес, хмуро оглянулся, но, встретившись взглядом с лордом Уэсли, торопливо изобразил почтительный поклон. Вдалеке в холмах торчал полуразрушенный подъемник заброшенной шахты.
— Шахта Уил-Дейзи, — подал голос мистер Уэсли. Это были его первые слова за всю дорогу. — Вам не помешает запомнить несколько ориентиров, когда сами начнете наносить визиты соседям. Здесь на пустошах легко заблудиться.
Я представила, как в одиночестве буду брести через болота, чтобы насладиться обществом неведомой миссис Полгрин, и мысленно содрогнулась.
— Полагаю, вы умеете ездить верхом? — холодно осведомился Уэсли. — Я подберу вам подходящую лошадь.
«Вряд ли она заменит мне Шайн», — горько подумала я, отвернувшись. Беседа снова увяла. Шайн была волшебным созданием. Мне подарил ее Амброзиус, друг и наставник Кеннета, чтобы при случае уберечь меня от Лайбстера. А вот я не смогла ее уберечь… Шайн была так хороша, что сидя на ней, даже полный неумеха ощутил бы себя отличным наездником. С другой лошадью я вряд ли управлюсь. Откуда у обычной «ищейки» взяться навыкам езды в дамском седле? Или дядя думает, что в Эшентауне я вместо работы брала уроки в манеже?!
Пока я предавалась мрачным мыслям, мы пересекли неширокую рощу и добрались, наконец, до Хоппер-хауса. Небольшой дом окружали буйные кусты сирени, которые разрослись так густо, что наружу виднелась только крыша. Уже смеркалось, и сквозь ветви кустов просвечивали приветливо мерцающие окна. В саду за домом слышалось монотонное бормотание ручья. Наше появление вызвало легкий переполох, так как мой дядюшка, со свойственным ему пренебрежением к удобству окружающих, заявился раньше положенного времени. Впрочем, хозяйка — полноватая дама в широком синем платье и кружевном чепце — приветствовала его очень тепло, тут же засыпав вопросами о каких-то акциях и облигациях. Из слов миссис Полгрин я поняла, что она давно овдовела и привыкла в насущных делах полагаться на мнение Уэсли. Меня же без церемоний отправили «поболтать с девочками». Лично мне такая простота обращения пришлась по душе. В характере миссис Полгрин прекрасно сочетались добродушный эгоизм и неугасимая бодрость духа.
— Приятно, когда в нашей глуши появляются новые лица, — улыбнулась Джейн, старшая из трех дочерей.
Она была года на три постарше меня, с нежным, но твердым лицом и большими серыми глазами. На мой взгляд, Джейн была самой красивой из сестер. В резких манерах средней сестры, Кэролайн, слишком откровенно читались упрямство и решимость всегда оставлять за собой последнее слово. С ней, наверное, будет сложно поладить. Младшая, Мэри, была совсем еще ребенок, не больше двенадцати лет. Она видела в углу с книгой, забравшись с ногами в старое кресло, и едва обратила внимание на гостей. Трудно сказать, что из нее вырастет.
— Красивое платье! — похвалила меня Кэролайн. — Где вы его заказали? В Эдгартоне?
Я приехала из Эшентауна, — смущенно призналась я, с новым для себя ощущением некоторого превосходства. Мои прежние подруги, Селия и Селина, были гораздо образованнее и умнее меня, так что трудно было отделаться от ощущения, что иногда они смотрели на меня сверху вниз. Здесь же вышло наоборот. Обе старшие мисс Полгрин, преисполнившись интереса, забросали меня вопросами о столице. Даже малышка Мэри слегка оживилась. Бывала ли я в театре? Какие книги сейчас в моде? Правда ли, что улицы Эшентауна битком забиты роскошными экипажами, а вечером на них светло как днем из-за газовых фонарей?
Для этих девушек, запертых посреди пустоши, любой человек, приехавший издалека, казался посланцем из другого мира. Вряд ли им часто удавалось выбраться хотя бы в Триверс. Я заметила на рабочем столике у окна стопку зачитанных до ветхости модных журналов и выкроек. Наметанный глаз «ищейки» быстро определил признаки бедности и запустения: лепнина в углах потолка пожелтела от сырости, половицы и двери скрипели, тисненые обои, когда-то красивые, давно поблекли и напрашивались на замену. Зато сосновая резная полка над камином была натерта до блеска, как и дверцы буфета, от чашек на столе поднимался ароматный пар, а задернутые шторы охраняли покой и уют. Было видно, что девушки любили свой дом и старались поддерживать его в порядке, несмотря на недостаток средств.
— Боюсь, после Эшентауна вам у нас будет скучно, — со всей прямотой заявила Кэролайн. — Зимой здесь тоскливо, хоть волком вой. В прошлом месяце мы вообще из дома не выходили — лило как из ведра! Ручей за домом вышел из берегов, и я уже начала бояться, что нас попросту смоет.
— Ну, Кэрри, не будь такой мрачной, — мягко упрекнула ее Джейн. — Согласна, что летом в наших краях веселее, больше приезжих… Многие приезжают отдохнуть от городской суеты и полюбоваться морем.
— А некоторые даже остаются насовсем, — перебила Мэри, стрельнув взглядом на Кэролайн. — Как Чарли Медоуз, например. Тоже приехал на лето, но был так очарован красотой здешних пустошей… или не только пустошей, что купил здесь врачебную практику и остался.
На щеках Кэролайн заалел легкий румянец.
— Такому специалисту, как мистер Медоуз, не место в нашей глуши, — решительно заявила она. — Я уверена, что для него найдется хорошее место в Триверсе… или даже в Кэреске!
— Конечно, уж ты постараешься, — пробормотала Мэри.
— Да, представь себе, я не собираюсь похоронить себя на болотах!
Назревающую ссору прекратила Джейн, со свойственной ей деликатностью:
— Мистер Медоуз — это здешний врач, — пояснила она мне. — Кроме того, он увлекается ботаникой и составляет каталог местных растений.
— To есть бродит по болотам и бросает деревянные обручи, а потом ложится на живот и часами рассматривает землю! — хихикнула Мэри, весело блеснув глазами. — Но я не сомневаюсь, что Кэрри после свадьбы отучит его от этих странных привычек!
