– Сейчас как раз пытаюсь разобраться, – заверила я ее, хотя, признаться честно, меня изводила не меньшая тревога. – Как только что-нибудь выясню, непременно тебе сообщу.
Весь день я провела за поисками в интернете, надеясь вопреки всему отыскать какую-нибудь зацепку, связанную с историей проклятия, что она притаилась где-то поблизости и ждет не дождется моего появления. Но так ничего и не нашла. Наконец, отчаявшись, я взяла блокнот и устремилась в центр города, бродить по Главной улице.
А еще меня весь день заваливал обеспокоенными сообщениями Паркер – милый жест, вот только мысли мои в тот момент были только о Дейзи. Дело казалось каким-то слишком уж тупиковым. Еще неизвестно, что хуже: когда подозреваемых нет совсем или когда их слишком много. Пожалуй, первое, ведь в этом случае совершенно не от чего оттолкнуться.
Солнце уже начало клониться к закату, окрасив оранжевыми лучами грязно-белое вечернее небо. Вдалеке послышалось карканье птицы – громкое, пронзительное, зловещее.
Мне тут же вспомнился мертвый ворон, его свернутая шея, невидящий взгляд, капли крови, оросившие траву под безжизненным телом. Этот образ по-прежнему тревожил меня, то и дело вспыхивая на самых задворках сознания. Он был точно выбившаяся нить, которая нет-нет да и уцепится за что-нибудь, потихоньку распутываясь, распуская весь свитер.
А может, это я потихонечку распутываюсь – и скоро выйду на верный след?
На небосводе вспыхнула луна. В ее бледном свете казалось, что деревья вокруг извиваются, манят меня своими руками-ветками.
Предупреждают о чем-то.
Меня колотило. Я устроилась в беседке на самом краю городской площади. Отсюда виднелся скалистый берег, я чувствовала соленый воздух, как у самой воды, а еще сюда долетали крошечные брызги волн. В беседке было тихо и спокойно. Обычно я приходила сюда подумать, перечитать свои заметки, привести мысли в порядок. Но сегодня пустая площадь пугала, а я прекрасно понимала, что родители далеко не обрадовались бы, узнай они, что я сижу тут одна, ведь недавно исчезли сразу две мои подруги.
Родители не сомневались, что я смогу постоять за себя в случае чего, но не понимали, зачем лишний раз испытывать судьбу. Во всяком случае, так они мне говорили.
Не зная, куда себя деть, я достала телефон. Меня ждало несколько новых постов на страничке школы «Кин». После инцидента с птицей и последующих событий мне было не до инстаграма. А вот Лене – пускай и не по доброй воле – приходилось поддерживать активность в интернете. Я пролистала недавние фотографии, не без грусти отметив, что остальные ученики продолжают вести себя как ни в чем не бывало, когда для многих из нас жизнь перевернулась с ног на голову. Вот снимок с репетиции, на котором актеры позируют в облезлых старомодных париках. Вот Паркер в компании ребят из футбольной команды улыбается в камеру с инструментами в руках, а позади них красуется остов парадных декораций. Глядя на эту фотографию, я и сама улыбнулась, жалея о том, что не могу присоединиться к ребятам. Паркер сдержал свое слово в тот день, когда я его нарушила, и все-таки пошел в мастерскую.
А вот фото постарее: Мелани ослепительно улыбается и показывает в камеру распечатанные реплики, которые ей надо выучить к спектаклю.
Вдруг я услышала шум: сперва хрустнул сухой лист, а потом треснула веточка. Я подскочила и обернулась, обведя отчаянным взглядом площадь и выискивая на ней хоть какие-то признаки жизни. Но рядом не было ни души.
Город-призрак. Я содрогнулась. Вот тебе и еще одна фигура речи.
Новый шорох. Теперь я отчетливо различила чьи-то шаги.
– Кто здесь? – спросила я и тут же почувствовала себя ужасно глупо.
Впрочем, не настолько, чтобы пожалеть о содеянном. Паранойя выручала меня уже столько раз – и не сосчитать.
Но в ответ – тишина.
И снова птичий крик – и в памяти вновь пробудились страшные образы: как знать, может, это были остатки того кошмара?
Широкие половицы. Утробное карканье. Тени огромных птиц с большими крыльями. Эхо мужского голоса – уверенного и твердого.
Черт, да что происходит? Все казалось пугающе реальным, настолько, что я вдруг уловила запах опилок и навоза.
Но я никак не могла разобраться, откуда у меня эти воспоминания, о чем они. Да и вообще, можно ли им верить?
Бам!
Я хотела вскрикнуть, но сильные пальцы зажали мне рот и закрыли глаза.
Меня объял мрак.
Интересно, а так ли все происходило с Дейзи? Или иначе?
Я стала вырываться, силясь отбиться от невидимого врага, я пыталась кричать, несмотря на зажатый рот.
– Эй-эй, потише!
Я вдруг узнала его голос.
– Нэнси!
Паркер?
Пульс вернулся в норму, а адреналин, вскипевший в жилах, наконец растворился.
Паркер убрал руки с моего лица и повернул меня к себе. Вид у него был смущенный.
– Нэнси, это я. Прости, если напугал.
– Если напугал?
Я многозначительно посмотрела на него, стараясь говорить как можно сдержаннее. Но это было не так-то легко, учитывая, что сердце по-прежнему беспокойно колотилось о ребра.
– Напоминаю: ты подкрался ко мне сзади! Зачем?
Он покраснел.
– Честное слово, не думал, что ты так испугаешься. Прости, пожалуйста. Я думал, будет мило. Хотел закрыть тебе глаза и попросить угадать, кто это. Но ты так переполошилась…
– Переполошишься тут, когда сидишь на совершенно пустой площади с видом на утесы совсем одна, да еще вскоре после исчезновения твоей лучшей подруги, – запальчиво ответила я.
В голосе послышались нервные нотки, и меня это расстроило, пускай сейчас они были более чем объяснимы.
Паркер поморщился.
– Понимаю. Дурацкая была идея. Идиотская шутка, если это вообще можно так назвать. Обещаю, больше не буду пытаться быть милым.
Казалось, он прямо-таки убит горем. Мое потрясение начало потихоньку развеиваться. Трудно было долго на него сердиться, пускай сейчас он этого и заслуживал.
– А тебе и не надо «пытаться быть милым», – сказала я. – Ты уже такой от природы. – Я достала телефон и показала ему недавние фото в инстаграме. – Вот, гляди. Ну разве не милашка?
– Какая прелесть, – с улыбкой ответил Паркер. – Стало быть, я прощен?
– Прощен, – подтвердила я и, шагнув к нему, взяла его за руки, притянула к себе и нежно поцеловала.
А потом заглянула ему в глаза.
– Честно говоря, я очень рада, что это оказался ты. А то я сперва подумала, что это опять Кэролайн.
Паркер нахмурился.
– Опять?
Хм-м-м. Неужели я ему ничего не рассказывала?
