Джесс ему поверил. В глазах капитана промелькнула кладбищенски-серьезная искра, когда он посмотрел на каждого из студентов. Серьезная – и полная сожаления.
– Пирамида? – спросил Дарио. – Мы идем в пирамиду?
– На самую вершину, – подтвердил Санти. – Поторопитесь. Карета ждет.
Те, кто не успел одеться, поспешили это исправить. Томас проворчал что-то себе под нос на немецком и пошел отмывать руки. Джесс, Глен и Морган остались в общей комнате вместе с Санти.
– Сэр, – произнесла Глен, – по какому случаю собрание?
– Я здесь не для того, чтобы отвечать на ваши вопросы. Я должен только сказать, куда вы едете.
– Мы… мы получим свои финальные оценки? Назначение на работу?
Санти посмотрел на нее, ясно давая понять, что время задавать вопросы истекло, и Глен замолчала. Однако у Джесса участился пульс. Глен могла оказаться права.
Может, профессор Вульф принял окончательное решение.
Однако когда Джесс покосился на Морган, то понял, что есть и другой вариант. Куда хуже этого.
Может, распоряжение пришло вовсе не от профессора Вульфа. Может, одного из них вот-вот поймают.
* * *
Карета, поскрипывая, уносила их по знакомым улицам от Александрийского университета, мимо Железной башни, которая возвышалась почти над всеми зданиями в округе, кроме пирамиды. «Она не ржавеет», – вспомнил Джесс слова Томаса, и, оказавшись так близко к башне, он увидел, что это правда. Железо было черным и шероховатым, почти не тронутым темно-красными пятнами ржавчины, несмотря на возраст башни. Огромной. Неприступной. «Почему железо? – задумался Джесс. – Может, оно помогает скрывателям в работе?» Джесс уклонялся от занятий алхимией как только мог: он не любил сидеть в лаборатории, вдыхая ядовитые пары, целыми днями; однако он помнил, что железо – важный алхимический элемент, в общем связанный с кровью и землей. Морган должна знать.
Морган как раз сидела рядом с Джессом, и их руки соприкасались тыльными сторонами. Едва-едва, только тыльными сторонами, однако тепло и нежность ее кожи сбивали Джесса с мыслей.
Так же как и ее тайны.
Вскоре Железная башня осталась позади, а гора пирамиды стала увеличиваться перед ними.
– Я знал, что она огромная, – сказал Дантон, выглядывая в окно рядом с ним. – Но не думал, что настолько. – Парень произнес это в благоговении, и Джесс подумал, что, быть может, он ошибся и Дантон никакой не поджигатель. Вид пирамиды его впечатлил, а не привел в ярость.
Карета остановилась у серапеума. Капитан Санти выпроводил всех на улицу, и Глен огляделась по сторонам так же внимательно, как вчера рядом с домом поджигателей.
– Куда нам идти? – спросила она у Санти.
Тот кивнул на ступеньки.
У Джесса перехватило дыхание от одного взгляда на них. Ступеньки казались бесконечными – тянулись до самого верха, – но на пути было несколько выступов со скамейками для отдыха. Восходящее солнце сияло как золото за вершиной пирамиды. До верха было ужасающе далеко.
– Чудно, – недовольно прокомментировал Дарио и двинулся наверх.
* * *
Дарио шагал впереди всех лишь до первой скамейки, а потом длинные, как будто не знающие усталости ноги Глен вывели ее во главу их скромной процессии. Джесс был этому только рад; ступеньки были низкими, однако их было ужасно много. Взглянув наверх, Джесс остановился, чтобы перевести дыхание… и впервые осознал, что на мраморных подставках с обеих сторон от них стоят автоматизированные стражи.
Сфинксы.
Статуя справа от Джесса вдруг повернула голову и уставилась на него своими немигающими красными глазищами. Джесс едва поборол внезапный порыв броситься бежать вниз, потому что эти существа выглядели еще страшнее, чем львы в Лондоне. У сфинксов были жуткие человеческие лица с головными уборами древнеегипетских фараонов. Человеческое лицо на автоматизированных статуях выглядело куда более жутко потому, что они отнюдь не были похожи на людей.
И красное мерцание в глазах машин не угасало, а становилось лишь ярче.
– Подними руку, – сказал Дарио за спиной. Он запыхался, так же как и сам Джесс. – Твой рукав закрывает браслет, им нужно его видеть. Давай же.
Джесс так и сделал, медленно продемонстрировал статуям свой библиотечный браслет кандидата. Глаза сфинкса вспыхнули белым светом, а потом он опустился на свое место на пьедестале. Морган тоже теперь поспешно закатывала рукава своего наряда у каждой статуи, потому что остальные машины тоже за ними наблюдали.
– Может, профессор Вульф надеялся, что эти твари избавят его еще от кого-то из нас, – сказал Томас. Он хотел пошутить, однако вышло мрачно. Вопреки всему: сияющей пирамиде, восходящему александрийскому солнцу, чистым, ухоженным улочкам города, виднеющимся между плоскими крышами внизу, и статуям древних богов, – Джесс чувствовал себя так, словно снова вернулся в пасмурный Лондон и его опять преследуют смертоносные львы.
Рядом с ними остановился Гийом Дантон. Он был ниже большинства кандидатов, и ступеньки, должно быть, были для него еще большим испытанием, чем для них: он шагал последним.
– Чего вы так боитесь? Это же просто машины. Такие стоят на каждой улице в Америке.
Слова Дантона напомнили Джессу об одном древнегреческом тексте, который он однажды читал: «Ожившие статуи стояли, украшая каждую улицу, и казалось, что они дышат своими каменными легкими и двигают своими мраморными ногами».
Джессу это всегда казалось пугающим, но никак не прекрасным.
– Если бы в ваших землях не было так много поджигателей, может, не было бы и так много статуй, – сказал Томас. – У нас в Германии таких куда меньше, знаешь ли.
– Может, у нас так много поджигателей, потому что Библиотека ставит все новые и новые статуи.
– Что было первым, яйцо, или курица, или омлет, – сказал Джесс. – Хватит спорить.
– И хватит говорить про завтрак, – вздохнул Дарио. – Я есть хочу.
– Шагай быстрее, – сказал Томас. – И забудешь о голоде.
Он был прав. К моменту, когда Джесс добрался до верха второго библиотечного яруса из трех, еда была последним, о чем он думал. У него гудели ноги и жгло легкие, а впереди были еще сотни ступеней. Глен уже добралась до середины последнего яруса и не сбавляла темпа. Она молодец.
Морган приблизилась к ним и, когда Томас с Дарио снова двинулись наверх, потянула Джесса назад, с отчаянием шепнув ему:
– Как думаешь, это ловушка?
– Для тебя? – спросил Джесс. – Или для меня? Не знаю. Может быть.
– Что нам делать?
Джесс кивнул на сфинксов, устремивших свои взгляды вдаль.
– Ничего, – сказал он. – Мы не сможем убежать, не так ли?
Морган проследила за его взглядом и задумчиво уставилась на механизированную статую.
