Та повернула голову и посмотрела на Морган в ответ.
– Морган, пошли.
Казалось, она не хотела идти дальше, однако Джесс схватил ее за локоть и повел наверх по оставшимся ступеням.
Когда Джесс посмотрел назад, он увидел, что статуя повернула голову под пугающим, нечеловеческим углом.
Наблюдая за ними.
Джесс зашагал быстрее.
Вскоре они наконец нагнали остальных студентов, которые уже собрались на вершине в тени портика
[13], только Портеро, Химура и Дантон еще поднимались. Морган уперлась руками в колени, согнувшись, и пыталась отдышаться. Джесс запыхался не меньше, однако заставил себя стоять ровно и попытался восстановить дыхание, глядя на город, простирающийся внизу. Вид завораживал: все сияло, и великолепные, идеально прямые улицы Александрии тянулись вокруг от пирамиды, точно спицы колеса. Гавань отсюда казалась идеально гладкой, бирюзовой в лучах утреннего солнца, прекрасной, словно драгоценный камень, а корабли – крошечными, точно игрушки. Свежий ветер обдувал вспотевшее лицо Джесса.
С позолоченной верхушки пирамиды на них смотрел символ Библиотеки с девизом: «Tota est scientia». Знания – наше все. Сколько же грехов скрылось в тени этих общих слов.
Когда последние трое добрались до вершины, все студенты стали переглядываться.
– Ну что? – спросила Глен. – Кто хочет? – Когда никто не шелохнулся, она покачала головой и подошла к закрытой мраморной двери. Та плавно распахнулась от легкого прикосновения.
– Иди первая, – процедил Дарио, но сам тут же поспешил за ней.
На стенах коридора, в который они вошли, висели портреты первых библиотекарей. Все они выглядели так, словно вообще не умели улыбаться. Прошла почти целая минута в гнетущей тишине, прежде чем Глен подошла к массивным квадратным дверям с железными ручками и замысловато вырезанным символом Библиотеки.
Двери плавно распахнулись, когда Глен их толкнула, и студенты увидели зал, залитый бледным желтым светом. Множество янтарных ламп сияли под заостренным потолком, освещая расставленные здесь деревянные столы и книги.
Профессорский читальный зал.
Полки с постоянным собранием опоясывали зал и тянулись от пола до самого потолка – уже заполненные информацией бланки, точно как в кабинете у отца Джесса. И у дальней западной стены стоял целый стеллаж с оригиналами произведений. Ничего редкого, решил Джесс, однако этого достаточно, чтобы дать профессорам возможность прикоснуться к настоящей бумаге, вдохнуть запах настоящих чернил, а также ощутить тяжесть настоящей истории в своих руках. Работа с оригиналами произведений занимала огромную часть жизнь профессоров-исследователей: книги искали, сохраняли и берегли для будущего.
Защищали эти книги.
Зал был пустым. Ни признака присутствия ни профессора Вульфа, ни кого-либо в принципе. Массивные столы тянулись вдоль зала, и на некоторых из них лежали заполненные бланки, как будто читавшие здесь люди уходили в спешке и ничего не убрали за собой.
Их окружала неестественная тишина.
– Может, нам следует присесть? – предположил Томас. Когда ему никто не ответил, он пожал плечами и занял стул за одним из столов. Все молча последовали его примеру. Джессу хотелось занять место поближе к выходу, однако Дарио оказался проворнее, и Дантон занял второе такое же. Поэтому Джесс решил сесть рядом с Морган.
Затем они стали ждать. Время шло, и с каждой секундой, проведенной в напряженной тишине, Джессу становилось все больше не по себе. «Что-то здесь не так, – думал Джесс. – Почему мы сейчас здесь? Потому что я узнал секрет Морган? Кого мы вообще ждем? Может, даже и не профессора Вульфа».
Оказалось, все-таки его.
Профессор появился, одетый, как и всегда, в свою черную библиотечную мантию, так что хотя бы его привычный вид и холодный взгляд немного успокаивали. Но не успокаивало то, что он пришел не один. Капитан Санти вошел следом и занял пост у двери. И Санти оказался лишь одним из полка мужчин и женщин, одетых в библиотечную униформу, которые вошли и выстроились по всему периметру зала.
В центре этого парада шагал еще один человек в развевающейся за спиной мантии, и его мантия была не черная.
А ярко-фиолетовая.
Джесс никогда не видел их, однако знал, что только семеро хранителей Великой библиотеки носят этот цвет, таков был закон.
Сидящая рядом с Джессом Морган нервно вздохнула и шепнула:
– Это руководитель Артифекса.
Артифекс. Отдел Библиотеки по математике, инженерии и практическим искусствам. Джесс следил за пожилым мужчиной, пока тот подходил к ним, и если бы ему удалось уместить все свои мысли в этот момент в едином слове – это слово бы было «зловещий». У мужчины были короткие седые волосы, а его квадратное худое лицо с мощной челюстью венчала белоснежная борода.
Вид у него был мрачный. Непонятно только, выглядел он так всегда или же вот-вот должно было произойти что-то плохое.
– Это честь для меня представить вам хранителя Артифекса, – произнес профессор Вульф. – Пожалуйста, послушайте, что он вам скажет.
От этого у Джесса все перевернулось внутри, а все мысли, наоборот, застыли. В напряженной позе профессора Вульфа и его отстраненном взгляде было нечто предвещающее беду. Сам визит хранителя Артифекса был масштабным событием, которое никто не мог бы предугадать. Человек, занимающий такую высокую должность, отвечающий за сохранность Великой библиотеки, не мог явиться сюда, просто чтобы впечатлить студентов.
– Мы столкнулись с серьезной проблемой, – начал руководитель Артифекса. Голос был громкий и гулкий, каким он наверняка произнес не одну важную речь. – Уже долгое время под осадой находится Оксфорд. Все переговоры ни к чему не привели. Король Англии дал нам ясно понять, что не собирается сдаваться, и противоборствующие стороны сообщили нам, как и полагается по закону, о том, что Оксфордский серапеум может пострадать во время конфликта. Они согласились следовать плану стандартной эвакуации и прекратить огонь на время, чтобы мы могли отозвать персонал серапеума.
Морган, сидевшая рядом с Джессом, задрожала, едва заметно, однако выражение ее лица не изменилось. Она была родом из Оксфорда. У нее там осталась семья. Эта проблема была для нее и глубоко личной.
– Работникам серапеума гарантировали безопасность при выезде из города, и большинство уже покинули Оксфорд, однако в этом и заключается проблема, – продолжал мужчина. – Работники уехали как раз после того, как оставшиеся обнаружили под серапеумом тайный склад с редкими книгами. И так как большинство библиотекарей уже покинули город, те, кто остался, не могут транспортировать книги своими силами. Но что еще хуже, если английские войска узнают, что мы располагаем таким кладом, они могут использовать его в качестве разменной монеты.
