– Успокойся, – сказала Халила, ее руки сжимали кружку с водой перед глазами Джесса. – Выпей. Тебе тут же станет легче.
Джесс, не задумываясь, взял кружку, но его руки дрожали так сильно, что он расплескал половину себе на лицо и рубашку, однако и в глотку попало достаточно, и, как Халила и сказала, это правда помогло. Мир перед глазами постепенно перестал вращаться и обрел привычную форму.
Томас прибыл, пока Джесс все еще пытался прийти в себя. Работа Дарио, очевидно, заключалась в том, чтобы хватать новоприбывших за плечо и оттаскивать подальше, что не было такой уж легкой задачей в случае Томаса. Джесс отдал кружку обратно Халиле, и она налила в нее еще воды из кувшина, а затем поспешила с той же заботой к Томасу. У нее, похоже, не было никаких проблем с привыканием, она двигалась грациозно, а кружка в ее руках ни капельки не дрожала.
Джесс до сих пор ощущал гул в своей голове, как будто какая-то часть его создания пропала, потерялась в водовороте из крови, хотя, когда он провел руками по своему телу, все вроде бы было на месте.
Джесс при этом выглядел куда лучше, чем некоторые. Дарио и Халила, похоже, справлялись лучше всех, однако Гийом Дантон, который прибыл первым, неподвижно лежал на боку. Женщина, одетая в бежевую мантию библиотекаря, пыталась ему помочь – специалист из Отдела медицины, судя по символу в виде красной капли крови, вышитой на ее униформе. Гийом выглядел болезненно бледным и подавленным.
Джесс попытался оттолкнуться от стены и подняться на ноги, но у него не получилось. Он попытался снова и подполз к тому месту, куда оттащил Томаса Дарио. Томас уронил кружку, которая упала и намочила платье Халилы. Она спокойно налила еще воды и попыталась напоить Томаса снова. На этот раз Томас сумел сделать глоток, а потом еще один. В его глазах был ужас, и Джессу пришлось поискать что-то другое, на что смотреть. Некоторые вещи лучше не видеть.
Один за другим прибывали остальные. Портеро вырвало, и он плакал, однако быстро прибыли новые медицинские работники и занялись им. Хуже всего, казалось, справились Портеро и Гийом; Глен, похоже, даже и вода была не нужна – она почти сразу пришла в себя.
Джесс ненавидел ее за это. Он не был уверен, что вообще когда-либо сможет полностью оправиться после такого. А Глен просто расправила плечи и пошла дальше как ни в чем не бывало.
Как и Халила, у которой даже дыхание не сбивалось.
– Это, – прошептал Томас, – это было худшее, что я когда-либо испытывал в своей жизни. – Он выглядел очень напуганным. Джесс похлопал его по плечу и кивнул. – Я к этому не готов. Не готов, если работа требует от меня подобного.
– Такое бывает лишь в чрезвычайных обстоятельствах. Профессор Вульф сказал, станет легче со временем и практикой.
– Никогда не станет легче, и я никогда не стану практиковаться. – Томас огляделся по сторонам и заметил съежившегося в углу Гийома. Нахмурившись, он сдвинул брови так, что те почти встретились. – Он в порядке?
– Не похоже, – сказал Джесс. – Вот. Выпей еще.
Халила ничего не говорила, однако молча ждала, пока Томас допьет свою порцию. Он выпил воду, передал ей кружку обратно, и она отправилась к следующему, кто нуждался в помощи. Внезапно Джесс задумался, было ли ее спокойствие и впрямь признаком того, что с ней все в порядке, или за этим она скрывала шок и ужас, которые испытывала, просто справлялась с эмоциями иначе, чем другие.
– Mein Gott, – сказал Томас. Его голос звучал по-другому, безэмоционально, и Джесс отвернулся от Халилы, чтобы взглянуть на друга. Он смотрел на что-то на другой стороне комнаты.
Два врача стояли к ним спиной, рядом с Дантоном, а капитан Санти осенил крестом его тело. А потом Джесс видел, как Санти медленно натянул покрывало на лицо Дантона.
– Боже мой, – выпалил Джесс и поспешил к ним. Слова прозвучали, словно по привычке, однако он не смог сдержаться из-за потрясения. Это ведь не может быть правдой? Что Гийом мертв?
Дарио тихо выругался на испанском. Морган, которая прибыла, пока внимание Джесса занимало что-то другое, поднялась на ноги и поспешила к ним. Она хотела подойти к телу Дантона, однако один из врачей схватил ее и отвел в сторону. Она заплакала. Джесс хотел подойти к ней, однако не был уверен, что ноги его не подведут.
С новой волной ветра прибыл Кристофер Вульф. Он не упал. Он даже не остановился, чтобы перевести дыхание. Профессор Вульф зашагал, словно просто вышел из одного места и зашел в другое, прошел мимо Джесса и Томаса к тому месту, где Никколо Санти по-прежнему сидел, склонившись над накрытым телом Гийома.
Капитан Санти поднял глаза, увидел Вульфа. Он подскочил на ноги, остановив профессора буквально в шаге от тела. Когда Вульф попытался все равно подойти, Санти схватил его и не пустил.
– Нет, – сказал Санти. – Кристофер. Нет. Его больше нет.
Профессор Вульф сделал глубокий вдох, отвернулся и достал из кармана свой кодекс, чтобы отправить сообщение. Он написал что-то резко и быстро. Кодекс звякнул секундой позже, оповещая об ответе, и Вульф отошел в дальний темный угол комнаты.
Это, решил Джесс, самое эмоциональное выражение, какое он когда-либо видел на лице Вульфа. Или Санти, если уж на то пошло. Как будто землетрясение на прежде твердой почве.
Капитан Санти вышел вперед, пока профессор Вульф был занят.
– Поднимайтесь, – сказал он. – Нам нужно идти.
– А что насчет Гийома? – спросила Халила.
– Его отправят к родным настолько быстро, насколько это возможно, – ответил Санти. – Кто-то хочет сказать о нем пару добрых слов?
На миг воцарилась идеальная тишина, никто не шевелился, а потом заговорил Дарио Сантьяго:
– Он мне не нравился, но первым пошел он, а я нет. Смелый. Полагаю, это о многом говорит.
Капитан Санти кивнул. Он покосился на Вульфа, который по-прежнему не шевелился.
– На выход, – сказал он. – Живо.
Большинство уже вышли, когда профессор Вульф наконец повернулся от угла и подошел к двери. Морган приостановилась. Она коснулась рукава Вульфа, когда он проходил мимо, и, несмотря на то что ее слова прозвучали очень тихо, Джесс был достаточно близко, чтобы услышать:
– Профессор, я все видела. Я хотела вам сказать. Я видела…
Профессор Вульф повернул голову и сурово, почти что дико, на нее посмотрел.
– Ты не могла бы его спасти, – сказал он. – Даже если бы была скрывателем, каковым, я напоминаю, ты не являешься. Это не твоя забота. – Он выдернул свой рукав из ее рук и поспешно вышел.
Морган кивнула. Она покраснела, и у нее на глазах блеснули слезы.
Профессор Вульф сказал ей хранить свою тайну.
Однако Джесс задумался, а сказал ли он ей всю правду.
Записки
Письмо, подписанное именем Кристофера Вульфа, Аристиду Дантону, отцу Гийома Дантона.
