– Увидеть мой дом, который до сих пор полыхает огнем? Трупы моих соседей? Это подойдет под что-нибудь? – Она подтянула колени к подбородку. – Просто замолчи.
«Боже, ну я и умник», – подумал Джесс. Он не знал, как извиниться за свои необдуманные слова.
– Что ты читаешь? – спросил он вместо этого.
Морган ничего не ответила сначала, но потом молча передала ему книгу. Это была Inventio Fortunata, написанная давным-давно оксфордским монахом. Джесс держал однажды в руках другой экземпляр этой книги. И он читал эту самую книгу в последнюю ночь, проведенную в родном доме, перед отъездом в библиотеку.
– Я не вернусь в Александрию, – сказала она. – Профессор Вульф сказал, что верховный скрыватель все знает, что она отдала приказ о моем немедленном возвращении. Мне нужно бежать. Может, в Лондон, у меня, скорее всего, получится затеряться там.
– Найди моего отца, Каллума Брайтвелла, – сказал Джесс. – Скажи ему, что я просил тебе помочь.
– А он не…
– Не выдаст ли тебя? Если Библиотеке, то ни за что. – Джесс передал ей книгу обратно, и их пальцы соприкоснулись. Они едва дотронулись друг до друга, однако то, что Морган не отстранилась тут же, говорило о многом.
Говорило о многом и то, что она попыталась улыбнуться ему сквозь слезы.
В этот момент в палатку вошел профессор Вульф, и, что Морган хотела сказать Джессу в ответ, осталось тайной. Темные глаза Вульфа переместились от Джесса к Морган, а потом вернулись к Джессу.
– Мы уходим утром, – сказал он. – Уэльсцы обязаны нам помогать, согласно закону, однако они не особо этому рады и хотят, чтобы мы убрались отсюда поскорее. Ты еще слаб, однако нам лучше уйти до того, как их терпение иссякнет. Мы отправимся в Лондон. – Взгляд Вульфа снова метнулся от Джесса к Морган. – За нами пришлют экспресс.
Александрийский экспресс, особый поезд, построенный по технологии Библиотеки. Он несся быстрее молнии по специальным рельсам. Джесс всегда считал, этот поезд могут использовать только самые влиятельные люди и начальство Библиотеки, чтобы быстро передвигаться во время дипломатических миссий, или же на нем ездил архивариус по личным делам. Джесс никогда не видел этот поезд своими глазами и даже не знал никого, кто видел бы.
Поезду не понадобится ни единой остановки после отправки из Лондона, и никто не сможет с него сойти, пока они не прибудут в Александрию. У Морган не будет ни малейшего шанса сбежать оттуда.
– Вы могли бы отпустить меня в Лондон одну, – сказала Морган.
– Нет, – отрезал Вульф. – Я не могу так рисковать. Прости.
– Почему вы вообще стали ей помогать изначально? – спросил Джесс. – Если теперь вы готовы повернуться к ней спиной?
– Я говорил уже тебе, Брайтвелл. Я храню секреты. Однако не стану этого делать, если моя собственная жизнь под угрозой. Больше не стану.
Джесс сел и свесил ноги с кровати. Он чувствовал себя слабым, и его бросало в жар, однако уже стало куда лучше, потому что действие морфия и обезболивающих прошло. Рана уже не болела так сильно, однако, когда Джесс напряг мышцы живота, чтобы встать, он тут же пожалел об этом, ибо боль мгновенно усилилась многократно. Все же ему удалось подняться, хотя ноги и дрожали немного.
– И куда ты собрался? – поинтересовался у него профессор Вульф.
– Я устал пользоваться горшком. Иду в туалет.
– Уэльские удобства именно такие, какие ты можешь себе представить в военном лагере. Сомневаюсь, что тебе они понравятся больше, чем горшок. – Профессор Вульф наблюдал за Джессом, однако не попытался помочь. Джесс на секунду схватился за шест, подпирающий потолок палатки, затем взял простую чистую рубашку, которую кто-то оставил для него, и начал натягивать. Это тоже оказалось больно, и пришлось делать паузы, чтобы передохнуть. Долгие паузы.
– Тебе ни за что не дойти одному, – сказала Морган. И тут же поднялась. – Я пойду с тобой.
– До туалета и обратно, – сказал Вульф. – Попробуй сбежать, и тут же поднимут тревогу. И ты знаешь, что тогда будет.
– Вы меня найдете, – кивнула Морган. – Знаю.
Джесс слушал их, совершенно не понимая, о чем, собственно, речь, однако не успел задать ни единого вопроса до того, как профессор Вульф развернулся и пошел прочь. Тогда Джесс посмотрел на Морган.
Она только пожала плечами.
– Я пыталась сбежать, – призналась она. – Когда ты был без сознания. Мне удалось выбраться за периметр лагеря, но меня поймал один из уэльских солдат, и если бы Томас не пришел мне на помощь… Мне бы, вероятно, не поздоровилось. Произошел несчастный случай.
– Несчастный случай?
– Уэльский генерал потребовал, чтобы профессор Вульф отдал меня им для наказания и отказался от нейтральной позиции Библиотеки. Вульф добился компромисса. – Она подняла руку, и Джесс увидел, что вместо временного библиотечного браслета у нее на руке теперь тонкий золотой шнурок в два оборота, с символом библиотеки на печати посередине. Им обычно связывали две руки, однако у Морган он был только на одной.
Шнурок выглядел как украшение, однако вовсе таковым не являлся. С помощью него отслеживали перемещения человека. Именно благодаря такому шнурку Джесс смог выследить и догнать капитана Санти, когда они находились еще в Александрии.
– Теперь он всегда знает, куда я иду, – сказала она. – И узнает, если я попытаюсь сбежать. Ради моей же безопасности. – Морган подошла к Джессу и крепко сжала его левую руку в своих. – Опирайся на меня, если что, – сказала она. – И внимательно смотри под ноги. Там по-прежнему грязь.
Она оказалась права. Дождь лить перестал, однако над головой по-прежнему висели тяжелые и серые, как свинец, тучи. Уэльсцы выложили дорожку из деревянных досок, чтобы не месить грязь, но и доски съезжали под ногами и были едва ли достаточно широкими, чтобы Джесс с Морган могли шагать бок о бок. Джесс сконцентрировался на сложной для него задаче – переставлял по очереди ноги, и все его тело дрожало от усталости, когда они наконец добрались до палатки с туалетом.
Джесс отпустил руку Морган. Ее браслет теперь тихо, но заметно, звенел. Предупреждал. Она подошла к краю территории, по которой ей дозволено было перемещаться.
– Я справлюсь сам, – сказал Джесс и невольно тут же оступился, когда попытался идти дальше.
Морган вздохнула и снова взяла Джесса за руку, когда он наклонился набок, и помогла ему восстановить равновесие, а затем покачала головой.
– Все жители Лондона такие упрямые?
– Я их типичный представитель. Относительно.
– Что ж, тогда я буду чувствовать себя там как дома. – Морган откинула ткань, закрывающую вход, и издала звук отвращения от ударившего им в нос запаха. – Тут по-прежнему чудесно.
– Я правда могу справиться сам, – сказал ей Джесс. – Иди.
– Но если ты свалишься в дыру, то это будет на моей совести, – заметила она. – Давай я хотя бы помогу тебе опуститься на сиденье.
