Джесс не обернулся, чтобы на нее посмотреть, однако он прекрасно слышал, как она ушла и хлопнула дверью своей комнаты. Халила тоже отвернулась, и Джесс подумал, что, вероятнее всего, она снова пытается успокоиться, обняв Дарио.
Томас пытался поговорить с Джессом. Джесс прошел мимо, оттолкнув его.
«Нужно выстроить фигуры на доске и продолжать играть».
Теперь Джессу хотелось посмеяться над самим собой за то, какой он идиот. Ему хотелось кричать так, чтобы горло заболело и истекало кровью.
Когда Джесс открыл дверь своей комнаты, то услышал, как профессор Вульф говорит Санти:
– Сходи и убедись, что с ним все в порядке. С тобой он охотнее поговорит.
В этом Вульф ошибался. Джесс не станет разговаривать ни с кем. Ему осточертели эти люди. Все до единого.
До того как капитан Санти успел подойти, Джесс зашел в комнату и, захлопнув дверь, запер ее на замок.
В комнате было теперь темно, и Джессу не хотелось даже включать свет. Ему хотелось остаться в темноте. В тишине. Он помнил, где его кровать – слева, – и просто подошел и плюхнулся на нее.
– Джесс.
Его имя прозвучало как тихий шепот, и на мгновение ему показалось, что голос звучит у него в голове. Показалось, что он сошел с ума и теперь ему чудится ее голос повсюду.
– Джесс.
Внутри у него все замерло. Нет, ему не чудилось. Не может быть.
– Морган?
– Я хотела, чтобы они подумали, что я спрыгнула, – прошептала она. Она сидела на кровати, съежившись в уголке. Теперь он буквально чувствовал тепло ее тела. Чувствовал запах лавандового мыла, которое было у каждого в душе. – У меня получилось?
Облегчение окатило Джесса волной, а следом пришло и мрачное осознание. Она его использовала. Она специально оставила ему подсказки, ведя в ложном направлении, буквально заставила сказать профессору Вульфу то, что ей было нужно.
– О да. У тебя получилось великолепно. Все поверили, что ты превратилась в лужу крови на рельсах. И я тоже поверил.
– Джесс…
– Как ты умудрилась снять наручники?
– Пришлось повозиться, но в итоге я подобрала нужную формулу, – сказала она. – Дверь открыть не составило труда, когда я разобралась с браслетом.
– А потом ты спряталась в единственном месте, где, как ты знала, я не стану тебя искать. Тебе необходимо было, чтобы я отчаялся, чтобы Вульф мне поверил бы. Ты хотела, чтобы я поверил, что ты мертва.
– Джесс!
– Все в порядке, – сказал он. Джесс знал, что она ему поверила, потому что он умел отлично врать. – Можешь остаться здесь. Как только мы все сойдем с поезда, ты найдешь способ улизнуть. Просто убеги подальше. Ты, должно быть, уже научилась сбегать. – Джесс сглотнул ком в горле и сказал то, что обидело его больше всего: – Ты меня использовала.
– Джесс!
Он замолчал. Просто неподвижно сидел теперь в темноте и вслушивался в свое собственное дыхание. Его дыхание было быстрым, усталым и обиженным. Когда рука Морган коснулась его, он вздрогнул, как будто она его обожгла. Джесс закрыл глаза, точно испугавшийся темноты ребенок, пытаясь не думать о ней, однако отлично понимал, что у него не получится, как бы сильно он ни старался.
Ему было так больно, когда он решил, что Морган погибла, но еще больнее стало, когда он понял, что она обманула его, как последнего идиота.
Однако ему так сильно хотелось, чтобы она к нему прикоснулась, что буквально все тело свело от этого желания. Идиот, какой же он идиот, не следует ему испытывать к ней чувства. Она отнеслась к нему так же, как относились и все, о ком Джесс когда-либо заботился в своей жизни: все использовали его ради личной выгоды. Его папа заставлял его бегать по улицам и доставлять книги. Его брат использовал его в качестве прикрытия. Ему даже пришлось выторговать свою свободу у двоюродного брата, чтобы тот согласился помочь им выбраться из города. Да и профессору Вульфу он был интересен только потому, что тот хотел использовать связи семьи Джесса.
И отчего-то Джесс не ожидал подобного от Морган. Однако должен ведь был. Ему следует теперь ее ненавидеть. Ему следует отвернуться от нее. «Почему же я не могу от нее отвернуться?»
Кончики ее пальцев коснулись его щеки, оставляя тепло на его коже. Перед глазами у Джесса вспыхнули золотые огни, и голова закружилась. Он почувствовал, как его сердце стало биться быстрее, точно зверь в клетке, жаждущий вырваться на свободу.
– Мне жаль, что мне пришлось с тобой так поступить, – прошептала Морган, а потом внезапно оказалась к нему так близко, что он ощутил ее дыхание на своей шее. – Пожалуйста, прости меня.
Когда она его поцеловала, ему казалось, что он проваливается в бездну. Ее мягкие теплые губы раскрылись, и Джесс просто потерялся во вкусе ее поцелуя, сладком и горячем. Кровь неслась по его венам, и все, о чем он мог думать, было то, что он хотел – нет, нуждался – в том, чтобы она продолжила к нему прикасаться.
Было темно и ярко одновременно, и Джесс понимал, что это неправильно.
Каким-то неведомым образом ему все-таки удалось оторваться от сводящего с ума ощущения, от прикасающихся к нему ее губ и снова сесть ровно. Он почувствовал удивление Морган, когда она потянулась было к нему снова, однако отпустила его, когда ее пальцы скользнули мимо его рубашки.
– Прости меня, – снова повторила она, и Джесс понял, что она теперь плачет, сдавленно и хрипло. – Мне пришлось так поступить, Джесс. Пожалуйста, не вини меня за это. Я хочу… Я хочу остаться, но я не могу вернуться туда. Я не хочу провести жизнь взаперти. И ты ведь тоже не желаешь мне подобной участи.
Он не желал. Видит бог.
– Ты можешь остаться, – сказал он. – Я никому ничего не расскажу.
Больше Джесс ничего не сказал. Он скинул ботинки и улегся на кровати, не раздеваясь. Устроился на самом краю, чтобы и для Морган осталось место лечь. Поколебавшись несколько секунд, она тихонько легла на бок у него за спиной. Она была горячей, точно в лихорадке, однако больше его не касалась, пока не протянула руку и не положила ладонь ему на плечо.
– Спасибо, – прошептала она.
Джесс ничего ей не ответил. Он долго не мог уснуть, не мог сомкнуть глаза даже после того, как услышал ее спокойное, медленное и размеренное дыхание. Не мог уснуть, когда во сне Морган подвинулась и прижалась к нему.
Однако в конце концов Джесс закрыл глаза и позволил сну его одолеть.
* * *
Вокруг все еще стояла непроглядная тьма, и Морган по-прежнему спала, прижавшись к Джессу, когда он вновь открыл глаза и шевельнулся, пытаясь вспомнить, где находится. «Быть может, это всего лишь сон. Может, это один из тех снов, из-за которых потом чувствуешь себя только хуже, я проснусь и осознаю, что она мертва, и это просто мое подсознание сыграло со мной злую шутку».
