– Кайкого арбуза? – растерялся шутик. – У нейго вреймени нет глуйпостями зайниматься.
– А мне нет времени лясы точить со всякими… недоразумениями, – девица попыталась пройти мимо Пыри, но тот заступил ей дорогу.
И куда бы ни сворачивала девушка, повсюду на ее пути оказывался ушлый шутик.
– Да уберись ты! – в сердцах воскликнула селянка. – Как мне избавиться от напасти?
– Полезай в мейшок, – кивнул Пыря на хапунову торбу, растягивая горловину на всю ширину своих лап.
Девушка задумчиво посмотрела на мешок.
– Разве ж я там помещусь? – удивилась она. – Это для дитенка грудного – и то маловато будет.
– Помейстишься, мейшок бойше, чем кажется. Да пойставь ты эти ведра, все штайны мне выймочила, дуйреха!
Девушка аккуратно пристроила коромысло с ведерками на тропе и, уперев руки в боки, прищурилась:
– Врешь ты! Мал мешок, не помещусь я туда. Даже ты не поместишься, а ты много меньше меня!
– Гойворю же – безрайзмерный он, – в который раз объяснил Пыря и сплюнул, насупив густые брови. – Ну, ты и тупийца!
– Не всем умными быть, – пожала она плечами. – Сам говоришь, жених мой будущий мудрый, так что на двоих разума достанет. А вот тебе – веры никакой нет. Врешь ты все.
– Не вру!
– Нет, врешь!
– Нет, не вру!
– А коли правду говоришь – докажи!
Пыря вздохнул и сунул голову в мешок.
– Ну? Довольна? – глухо донеслось из мешка.
– А дальше? – капризно потребовала девица. – Так-то и я могу!
Помянув недобрым словом глупую девку и всех ее ближних и дальних родичей, шутик окончательно нырнул в торбу. В тот же миг он почувствовал сильный толчок, потерял равновесие и упал. Плотная ткань надежно охватила его со всех сторон, свет померк, а потом и воздуха стало мало. Пыря попытался задом выбраться назад, не получилось, свернулся клубком, перевернулся, но голова упорно утыкалась в мешковину.
– Эй, поймоги мне выйпутаться! – завопил незадачливый шутик.
Только звонкий заливистый смех… а потом Пыря ощутил весьма крепкий пинок под зад.
Мешок сдвинулся с места, покатился по тропе вниз, к роднику, там подпрыгнул на кочке и понесся еще быстрее – к ручью внизу. Каждый камешек, каждый корень, каждую шишку прочувствовал на своей шкуре несчастный посланец Огнегора. И еще этот смех! Подлая девка!
Ох, так и без зубов можно остаться! Торба в последний раз подпрыгнула на валуне и с громким плеском свалилась в воду. Теперь Пыря прочувствовал и все прелести принудительного купания в горном ручье. Вода была не просто холодной – ледяной, а камней и коряг в неглубоком быстром потоке оказалось куда больше, чем на тропе. Костеря на чем свет стоит коварную девицу, Пыря судорожно дергался, пытаясь выбраться, но безуспешно – так и плыл мешок по воде, пока наконец не застрял на плоском камне посреди стремнины…
* * *
Плюх был водяником серьезным, беспорядков на своем ручье не терпел. Особенно раздражали его люди, сбрасывающие в воду всякую дрянь: то старые вещи прямо на берегу свалят, то жижу навозную спустят, а однажды корзинку с котятами додумались утопить, негодяи! Каждое утро Плюх проверял вверенное ему хозяйство: резал сети, если в нерест поставлены, счищал зелень с покрывающихся водорослями камней, растаскивал самопроизвольные завалы в русле речушки. В жаркие дни заставлял сильнее бить подземные ключи, в половодье следил, чтобы не подмыло корни прибрежных деревьев и кустов. Да мало ли дел в хорошем хозяйстве!
И надо же было такому случиться, что на три дня оставил Плюх свой ручей без пригляда – позвали его хоровод водить местные берегини, что уже готовились к зимнему сну. Приглашение красавиц всякий водяник принимает с радостью – уж очень им нравятся озорные и добрые духи-охранительницы.
Навеселившись вдоволь, Плюх вернулся домой и странного вида мешок, ручей отнюдь не украшавший, заметил не сразу. А когда разглядел, возмутился: если в лукошке топили котят, так кого же в эдаком куле утопили? Козла? Барана? Свинью? Похоже, козла, вон рожки прощупываются. Или все же свинью, вроде что-то на пятачок смахивает. Живое еще, дергается… И как от этой дряни избавиться?
В одиночку такое с камня не спихнуть и до берега не дотащить. Пока Плюх собрал других водяников, пока разобрали образовавшийся вокруг мешка завал из веток и тростника, времени прошло немало. Общими усилиями десяток водяников сплавили куль к заводи, выкатили на берег и попытались развязать. Узел никак не поддавался, а торба снова начала оживать: сначала пошевелилась, потом чихнула, затем мелко задрожала. Опешившие водяники осторожно ткнули в мешок веткой, в ответ тот разразился ругательными словами, перемешанными с чиханьем и фырканьем:
– Ммммееейскайя дддд-деффка! Ммммееейский фффрррр-руйчей! Ммммееейскайя ффв-войда!
Заинтригованный Плюх отдал приказ; водяники приложили свои лапки к мешку и за пару мгновений высосали из ткани накопившуюся воду, после чего туго затянутый узел легко развязался. Из торбы выкатился промокший и продрогший шутик. Несчастный приподнял край налезшей на нос шапки, оглядел своих спасителей мутным взглядом желтых глаз… молча схватил мешок и изо всех сил рванул в кусты, вверх по склону.
Озадаченный Плюх переглянулся с собратьями, но уже минуту спустя водяники позабыли о неблагодарной спасенной нечисти – в ручье образовался уродливый затор из коряг и веток, пришлось спешно разбираться с новым делом…
* * *
Только бы скорее добраться до ступы и унести отсюда ноги! Ну что за недоля такая! Угораздило же нарваться на простушку – да не на простушку. Хитра оказалась, обманула, обидела!
Хорошо хоть мешок зачарованный, воду родниковую не успел сильно впитать! Пыря лишь слегка промок, а ведь еще чуть-чуть, и погиб бы в мокрой, леденящей гадости! Хорошо хоть, эти глупые водяные шарики мешок открыть додумались! Свободу получил, удрать смог!
Отдышавшись возле ступки, Пыря проверил, все ли на месте. Шапка, браслет – это главное – при нем. Драгоценный мешок – зажат в руке. Значит, удалось выйти из передряги без особых потерь, разве что гордость от подобного унижения пострадала, ну да кузутик с ней. Главное, чтоб не прознал никто. Пыря выжал и встряхнул шапку, избавляясь от проклятой воды, после чего запрыгнул в ступку и стремительно полетел прочь, твердо вознамерившись выполнить задание.
Невозможно вернуться к батюшке с пустыми лапами, надо искать девицу в другом месте. А о том, что случилось в этом, – он никому не скажет и вообще забудет. Хорошо, что батюшка-Огнегор девку эту хитрую так и не увидит, не нужна ему такая строптивица!
«Эх, не уймеют люйди цейнить свое счайстье…»
Хозяин Черной пущи
