Может, вы уже не раз читали или слышали подобные разъяснения на затасканном примере с саблезубым тигром, которого уже 28 тысяч лет на территории Европы и не встретить. Пример с хищником используют, чтобы показать, что эмоциональная реакция – штука врожденная, и выполняет она нужную человеку функцию. Исследуя реакцию на страх, можно понять непреходящую важность этого чувства для выживания человека с исторической точки зрения. Оказавшись вдруг лицом к лицу с саблезубым тигром и почувствовав страх, человек получает конкретный импульс – бежать. Организм физиологически настраивается соответствующим образом (для поступления большего количества кислорода усиливается сердцебиение и учащается дыхание), и человек получает в распоряжение энергию, необходимую ему для бегства – ну или, по обстоятельствам, для схватки с чудовищем. Да, на этом примере понятно, зачем в принципе нужен страх, но только к чему он нам, когда мы сидим в офисе или отдыхаем на пляже, – саблезубых тигров-то больше нет. Вместо них у нас теперь вредные коллеги или неприветливые соседи по пляжу, но мы от них, как правило, не убегаем и бороться с ними, используя физическую силу, тоже не всегда можем.
Для чего же тогда может быть полезен страх сегодня?
Чувств человеческих не счесть
Написав черновой вариант этой главы, я засомневался, покрывает ли она все те проблемы с чувствами, с которыми периодически сталкиваются мои пациенты. На, казалось бы, ярком и зарекомендовавшем себя примере я объяснял, как возникает страх и как раздражитель передается от органов чувств сначала в таламус, далее в миндалевидное тело (это центр негативных эмоций), чтобы затем, после того как гиппокамп соотнесет этот раздражитель с предшествующим опытом, быть сознательно воспринятым корой головного мозга. В то же время гипоталамус и вегетативная нервная система давно уже успели отреагировать телесной реакцией, а также соответствующей мимикой (например, широко распахнутыми глазами), защитной позицией или низким стартом для спринтерского забега.
Но затем я понял, что вся эта информация избыточна, да еще я в итоге упустил бы шанс объяснить, что же это на самом деле такое – чувства. Уже через несколько дней работы над этой главой я почувствовал, как нелегко писать о них и о путях их передвижения по организму. Так в меня самого закралось чувство: страх несостоятельности.
Возник этот страх потому, что за последние 10–15 лет наука открыла невероятное количество нового в эмоциональной сфере, и мне не хотелось бы предстать перед вами недостаточно компетентным, если окажется, что я не смогу полностью раскрыть эту тему в книге. И кроме того, я уяснил для себя, что индивидуальное переживание чувств – это часть базы, определяющей нашу жизнь.
Итак, страх несостоятельности привел меня к написанию главы заново, затем я переписывал ее еще и еще. Я принял решение в работе прислушаться к своему сердцу и из всей огромной темы под названием «чувства» просто описать то, что, как мне кажется, особенно важно знать. Не претендуя при этом на полноту изложения.
И знаете, что еще я могу сказать? Мой страх ушел, и теперь, печатая эти строки, я чувствую себя определенным образом связанным с вами и больше не опасаюсь, что вы будете меня порицать.
От чувств так просто не отделаться
СМЫСЛ И ЦЕЛЬ
Итак, я подхожу к первой гипотезе о чувствах, которой нам с вами надо заняться (ею, а не саблезубым тигром!), – чувства полезны
[11]. Они указывают нам на очень важные вещи, которых наши мысли порой избегают.
Стыд, например, удерживает нас от того, чтобы делать неловкие вещи или писать о чем-то в Сети, даже если в данный момент нам очень этого хочется.
Печаль по поводу тяжелой утраты заставляет нас уходить в себя и выделить время, чтобы с этой утратой справиться.
Отвращение тоже полезно: оно побуждает нас рефлекторно выплюнуть кусок яблока, из которого нас поприветствовала плодожорка.
Очень часто чувства подолгу не уходят, особенно негативные. При этом у них есть полезная функция: указывать, что нужно что-то изменить, улучшить или внимательнее оценить ситуацию.
Первые версии главы о страхе на примере саблезубых тигров были неубедительны отчасти потому, что вместо хищных монстров теперь опасны для нашего здоровья, например, социальная изоляция или стыд. И пусть мы больше не убегаем рефлекторно (по крайней мере, во многих повседневных ситуациях), можно по-прежнему извлекать пользу из самых разных чувств, усматривая в них повод приглядеться к конкретной ситуации и проверить, не требует ли она каких-то действий или изменений. Так и у моего страха несостоятельности была веская причина – он сигнализировал мне: что-то с этой главой у тебя не так. И вот еще какая от него польза: он выполнил коммуникативную функцию – я откровенно поделился с вами, что чувствовал во время написания книги, вы меня лучше узнали, и между нами установился контакт.
На самом деле я не уверен, что подобное передается через текст, но факт в том, что жесты, мимика и словесная коммуникация существенно улучшают отношения, делают их более открытыми и честными, потому что, ставя себя на место своего собеседника, мы начинаем лучше понимать его. А чувство взаимопонимания с окружающими придает нам уверенности.
ПРИСПОСОБЛЕНИЕ
Итак, чувства выполняют ключевую функцию в том, что человек делает постоянно и автоматически, а именно – в адаптации к меняющимся обстоятельствам.
При этом они не столько личное качество индивидуума, сколько часть системы невидимых связей между людьми, в которых всегда противопоставляются два состояния, например: «я зол, и собеседник должен это увидеть» или «он в ярости, и это меня пугает». Получается, что чувства по сути – средство коммуникации (или же были им, пока не появились мобильники). Кстати, современная форма коммуникации путем обмена эсэмэсками и сообщениями в мессенджерах – это сложная задача, потому что в режиме онлайн мы гораздо хуже можем прочувствовать собеседника и вынуждены вместо этого раскидывать мозгами, как наше послание будет воспринято собеседником и какие вызовет эмоции. Я встречал огромное количество людей, испытывавших все бо́льшую неудовлетворенность такого рода общением, но не желавших, однако, отказываться от этой иллюзии постоянного контакта.
Я говорил вам, что мои страхи исчезли, как только я набрался решимости написать эту главу по собственному вкусу и разумению, а нейронауку оставить ученым. Так уж устроены чувства: когда их осознанно проживаешь и позволяешь им быть, они затухают (!). Чувства же хотят лишь нести свою службу. Цель выполнена – и они (в идеальном случае) незаметно удаляются.
