Имеретин даже и небогатый не живет в сакле с плоской крышей, но имеет дощатый дом в полтора этажа, крытый тесом или соломою; крыша имеет остроконечный вид и, спускаясь низко, образует над стенами навес, под которым обыкновенно вокруг всего дома устраивается балкон.
Балконы бывают большею частью широки, украшаются резьбою, столбами и составляют лучшую часть помещения туземца, в особенности когда они бывают обвиты виноградными лозами. Балкон – лучшая приемная для гостей и любимое помещение для семейства. «Тут постоянно можно видеть и работающих женщин, и играющих детей, и разряженных в праздничные дни имеретинок. Балконы здесь то же, что плоские крыши в старом Тифлисе».
Имеретин не сидит поджавши ноги, как грузин, но сидит на креслах и скамьях, хотя первобытного и грубого устройства. Он не пьет вина азарпешею и кулою, а пьет его глиняным или оловянным бокалом. Имеретины очень любят роскошь, но пользуются ею странным образом: женщины одеваются в богатейшие платья, а ходят босиком; полы устилают отличными коврами, а стены кое-как побелены. Конечно, все это относится до людей среднего и бедного класса населения. Богатые имеретины живут несравненно лучше и чище своих бедных собратьев. Внутри дома богатого убранство комнат довольно красиво: широкие тахты из прекрасного дерева, потолки, по большей части резные, имеют иногда четырехугольный купол с разными украшениями, большие широкие камины в комнатах напоминают Средние века и делаются из гладко тесанного камня, на котором выводятся разные красивые арабески.
Хорош и красив такой дом летом, но зимою жить в нем нет возможности, и в этом, конечно, виноват способ постройки.
Поставив несколько столбов, на них кладут перекладины, а потом стелят доски – это и фундамент, и пол. На трех четвертях этого пола сколачивают из тонких досок род сундука или ларя, в котором прорубают окна и двери, а на остальном пространстве устраивают галерею. Покрыв все это остроконечной крышей из драни, имеретин считает свой дом оконченным. Такой дом выходит решетчатым, ажурным.
«Мне случилось жить в таком доме, – говорит автор рассказов о Кутаисе. – Осенью я им любовался; балкон у меня был увит виноградными лозами, в комнатах всегда такой свежий воздух, сквозь обои проницали пурпуровые лучи восходящего и заходящего солнца, через пол я отдавал приказания людям, которые слышали внизу малейшее мое слово, на потолке щели светились как звездочки, но когда наступили холода, пошли морозы, подул зимний ветер – я не знал, где отыскать теплый угол».
Зажиточный мингрелец строит дом из досок, покрывает его соломою, и в тех отделениях, в которых принимаются гости, устраивается деревянный пол и потолок. Бедные живут в шалаше, сплетенном из гибких древесных прутьев, с конусообразной крышей. Такой дом имеет снаружи вид корзины, свободно продуваемой ветром. Зимою он обшивается вокруг соломою и нагревается устроенным в полу очагом или камином.
Угол комнаты направо отгорожен перекладиною, прямо против дверей чернеет камин или очаг с тусклым огоньком, налево ряд ясель, а за ними буйволы, огромные морды которых в полусвете представляют что-то фантастическое. Они бессмысленно устремляют глаза на вошедшего, жуя жвачку и скрежеща зубами. Резкий аммиачный запах наполняет комнату.
В сакле только дверные части и сами двери делаются из толстых каштановых досок; остальные материалы какие попало, а крыша из камыша и редко из драни.
Комната низка, покрыта потолком из деревянных перекладин с наложенным на них хворостом, а сверху землею, которая то и дело сыплется в глаза. В потолке продушина для выхода дыма. Мингрельцу построить дом ничего не стоит. Необходимо только выкопать в земле яму, глубиною аршина на два, а шириною какой вздумается, обложить стены ее камнем; в одной стене, обращенной к скату, сделать вход, и тогда мокрота не потечет внутрь дома. Все выкопанное пространство разделить на две половины: на одной супруга и семейство, на другой – лошадь и рогатый скот; обе половины покрыть землею, и хата готова.
Обрубок дерева и доска вместо стола заменяют мингрельцу мебель; две-три чашки из чинарового дерева и глиняные кувшины составляют всю его посуду.
Вся усадьба мингрельца состоит из сакли или шалаша и двух-трех амбарчиков, также плетеных, огороженных забором из колючки, представляющей непроницаемую защиту от зверя и человека.
Подле дома устраивается иногда скотный двор – это просто большой огороженный луг, наполненный домашними животными.
Так туземец жил исстари, так он живет и теперь. В холодную пору в очаге горит постоянный огонь посреди комнаты на земляном полу. Топливом запасаются без всякого разбора, так что жители очень часто срубают на дрова фруктовые деревья, строевой лес и проч., что только не составляет в их глазах особой необходимости для других хозяйственных потребностей.
Глава 2
Характер имеретин, мингрельцев и гурийцев и их одежда. Гостеприимство. Пища туземцев
Составляя один народ по вере и языку с грузинами, имеретины, мингрельцы и гурийцы имеют одинаковые нравы и обычаи. Не повторяя всего сказанного о грузинах и в равной степени относящегося до всех жителей Рионской долины, мы коснемся только тех незначительных особенностей, которые составляют исключительную принадлежность этих трех ветвей грузинского народа.
Имеретинки большей частью брюнетки и притом стройны, но не выделяются своею красотою перед мужчинами, которые если не превосходят их, то и не уступают в красоте.
Мужчины преимущественно среднего роста, в лице их более приятности, чем правильности.
Почти все мужчины носят или бороду, или усы, причем к последним они имеют особое влечение. Туземец страшный защитник не только своих усов, но и каждого отдельного волоса; некоторые оставляли службу из-за того только, что приходилось сбрить усы.
– Какой же совестливости ожидать от человека, – говорят имеретины, – у которого нет ни бороды, ни усов.
Имеретины закручивают и заворачивают на ночь свои усы в ваши — особого рода наусники.
Вот что рассказывают туземцы по поводу своих усов.
Какой-то имеретин попался в плен к горцам и, не имея средств выкупиться, обратился с просьбою к своему владельцу отпустить его домой.
– Знаешь что, хозяин, – говорил имеретин, – меня не выкупают; отпусти домой. Вот тебе в залог волос из моих усов. Пойду,
буду просить милостыню и, собравши деньги, сколько ты назначишь, принесу тебе и выкуплю свой волос.
Хозяин взял у него волос, посмотрел на него, завернул и спрятал.
– Ну, Аллах тебе помоги! – проговорил он. – Иди – да смотри!
Пошел имеретин домой, собрал сумму, но далеко не ту, которая была назначена. Он так ценил волос своего уса, что ни за что не хотел оставлять его в руках горца, и потому решился идти добровольно в неволю, чтобы только выручить свой ус.
Придя в горы, он рассказал своему хозяину все дело, как было.
