Еще одной знаменитой поэтессой той эпохи была Сюэ Тао (768–831) – образованная дочь чиновника, ставшая куртизанкой, чтобы помогать семье после смерти отца. Цикл ее стихотворений «Десять расставаний» – это шедевр простоты, остроумия и метафоричности [8]:
Собака расстается с хозяином,
В знатном доме почти пять лет
Свою службу исправно несла.
Знала дело свое хорошо,
И хозяин собаку жалел,
Вдруг без всяких на то причин
Разошлась о ней злая молва…
Нити красной не обрела,
Быть одной – ее горький удел!
[44]Под покровительством Сюань-цзуна процветали искусства. Он даже основал первую в империи школу для актеров, певцов и музыкантов (в основном женского пола), отведя под нее часть своего дворца, известную как Грушевый Сад 梨园. По сей день мир китайской оперы, которая в более консервативные времена станет прерогативой мужчин, называют Грушевым Садом, а актеры перед выходом на сцену по традиции воскуряют фимиам Сюань-цзуну. Сюань-цзун и сам писал стихи и музыку; в числе его музыкальных произведений есть боевая песня, которая исполнялась в сопровождении 120 танцоров, облаченных в латы и потрясающих копьями.
Роковая любовная связь
Когда Сюань-цзуну исполнилось 60 лет, он влюбился в Ян-гуйфэй, жену своего сына. О ее чувственной красоте ходили легенды: по словам поэта Ли Бо, при виде ее люди «переставали тосковать о богинях» [9]. Потерявший голову от любви, император любил смотреть, как она купается в горячих источниках Хуацин примерно в 40 км к востоку от Чанъаня, где, как говорят, и началась их связь.
Ян-гуйфэй оказалась ловкой политической интриганкой и вскоре стала любимой наложницей бывшего свекра. Она убедила Сюань-цзуна назначить на государственные должности нескольких своих родственников, в том числе двоюродного брата, ставшего премьер-министром. Ду Фу, считавшийся величайшим поэтом Тан наряду с Ли Бо, написал тонко замаскированный упрек в непотизме и продажности клана Ян – «Песнь о прекрасных дамах», в которой описал группу женщин в золотых и жемчужных украшениях.
Трехцветные керамические скульптуры янтарного, зеленого и кремового оттенков – одни из канонических артефактов эпохи Тан
Примерно в это же время, в 742 году, Ли Бо удалось попасть ко двору, пусть и в роли придворного поэта, увековечивающего в стихах официальные события – должность весьма далекая от поста советника по экономическим вопросам. Он наслаждался милостью двора в течение трех лет, поочередно забавляя и шокируя жителей Чанъаня своими пьяными выходками. Несмотря на то что он прославлял госпожу Ян в своих стихах, они питали друг к другу взаимную неприязнь. Император восхищался его талантом, но враги Ли Бо при дворе и его поведение лишили его шансов занять более высокое положение. В конце концов он подал прошение об отставке – к облегчению Сюань-цзуна.
Через год после отставки Ли Бо при дворе появился другой талант – полиглот Ань Лушань, предками которого, возможно, были согдийцы и тюрки. Попав в армию в качестве раба одного из офицеров, он дослужился до генеральского чина. Он был невероятно толстым и разыгрывал неотесанного варвара под снисходительными взглядами потешавшихся над ним придворных, чем внушил симпатию Сюань-цзуну и Ян-гуйфэй. Он с радостью выставлял себя на посмешище – например, позволял Ян-гуйфэй наряжать его в младенца, а сам тем временем усиливал свою власть и влияние. В 750 году первый министр, двоюродный брат Ян-гуйфэй, обвинил Ань Лушаня в заговоре и подготовке восстания. Ань Лушань протестовал со слезами на глазах, что убедило императора в его преданности.
Первый министр оказался прав. В декабре 755 года Ань Лушань во главе армии из 200 000 человек (с 30 000 лошадей) захватил Лоян, вторую столицу династии Тан, а в первый лунный день нового, 756 года объявил себя императором новой династии Янь. Затем он двинулся на Чанъань и захватил столицу. Император и двор бежали.
Во дворце Мавэй взбунтовалось войско, охранявшее сбежавшего императора и его придворных. Они винили в разгроме Ян-гуйфэй и ее потворство Ань Лушаню. После казни первого министра евнух задушил Ян-гуйфэй шелковым шарфом, что повергло в ужас 72-летнего императора. Поэт поздней Тан Бо Цзюйи – автор юмористического ответа на «Дао дэ Цзин» Лао-цзы – написал «Песнь о бесконечной тоске» [10], эпическую балладу, рассказывающую об этом эпизоде:
Наземь брошен цветной драгоценный убор,
не украсит ее никогда
Перьев блеск изумрудный, и золото птиц,
и прозрачного гребня нефрит.
Рукавом заслоняет лицо государь,
сам бессильный от смерти спасти.
Обернулся, и хлынули слезы и кровь
из его исстрадавшихся глаз
[45]…
Поднятое Ань Лушанем восстание завершило 132-летний мирный период. Семья Ду Фу оказалась среди многих других семей, вынужденных бежать с дороги мятежников-разрушителей. В поэме «Дорога на Пэнъя» он описывает, как они спали под деревьями, как дочь нескольких месяцев от роду кусала его от голода и как храбр был его ничего не понимающий маленький сын, пока «десять дней, под грозовым дождем, по скользкой грязи мы тащили друг друга вперед» [11].
Безутешный Сюань-цзун отрекся от престола в пользу своего сына, который под именем императора Су-цзуна поднял на борьбу с повстанцами армию, в состав которой вошли китайцы, тюрки, арабы и представители среднеазиатских народов.
В конце концов Ань Лушань был смещен одним из своих сыновей. Он начал терять зрение. Обладая скверным характером, он часто колотил своих евнухов, в числе которых был Ли Чжуэр («Поросенок Ли»). После того как Ань назвал своим преемником второго сына, его первенец стал опасаться, что отец может убить его, дабы помешать ему оспаривать право на трон. По его приказу Поросенок Ли убил Ань Лушаня ночью, напав на него, когда тот слишком плохо видел, чтобы найти свой меч. Через два года один из давних друзей Ань Лушаня убил наследника-отцеубийцу и провозгласил себя новым императором.
Династия Тан так и не восстановилась до конца. В 763 году, незадолго до того, как Тан снова взяла Чанъань, город захватила и разграбила тибетская армия. Тибетцы и тибетско-бирманское племя тангутов также заняли большие территории в Сычуани и Ганьсу, основав там Западное Ся и перекрыв Тан доступ к Шелковому пути. Ся нанесли серьезный ущерб кавалерии Тан, уведя коней с казенных племенных ферм. Историк Жак Жерне, красноречиво описывавший роль лошадей в эпоху Тан, пишет, что неспособность Тан с этого момента добыть хороших лошадей стала решающим фактором ее упадка, а также фатальной слабости следующей династии, Сун [12].
Империя начала расползаться по швам. Корейское царство Силла объявило о своей независимости. Туземные племена основали царство Дали (937–1253), владевшее большими территориями на юго-востоке.
