Ты взгляни, как красива земля
Яркой краской узоров на белой одежде простой.
И за долгие годы – от древних людей и до нас —
Самых гордых героев пленяла прекрасная наша страна!
Только жаль,
Еле тлел устремлений высоких огонь
В первом циньском Хуане и в ханьском властителе У,
И ни в танском Тайцзуне, ни в сунском Тайцзу
Не блистал нашей древней поэзии дух.
Чингисхан в свое время был взласкан судьбой.
Что умел он? Орлов настигать стрелой.
Все прошло.
Чтоб узнать настоящих людей,
Заглянуть надо в нынешний день!
[64]В рамках празднований правительство помиловало Пуи, последнего императора, томившегося в центре для военных преступников с 1950 года. Там он ухаживал за огородом как заключенный № 981. Теперь Пуи стал садовником в столичном ботаническом саду и декоративным цветком на пропагандистской клумбе КПК. В своей биографии, написанной с помощью романиста Лао Шэ, бывший император назвал выданную ему в 1960 году карточку избирателя «самой ценной вещью», которой он когда-либо владел.
Летят звенящие стрелы
Пэн Дэхуай оказался не единственным критиком Большого скачка и развивающегося культа личности Мао. Заместитель пекинского градоначальника У Хан (1909–1969) был историком, занимавшимся эпохой Мин. Несколькими годами ранее он организовал раскопки мавзолея Ваньли, чтобы проверить, уважил ли двор желание императора быть похороненным со своей возлюбленной госпожой Чжэн (нет, придворные этого не сделали). Мао предложил У Хану написать о Хай Жуе, принципиальном чиновнике эпохи Мин, и подчеркнуть, что тот боролся за благо народа против укоренившейся бюрократии. У Хан, с мыслями о Пэн Дэхуае, описал вместо этого, как Хай Жуй сделал императору замечание за то, что тот отказывается прислушиваться к советам и понапрасну расходует ресурсы, когда люди голодают [19]. Он также написал пьесу на похожую тему – «Хай Жуя отстраняют от службы».
Учитывая десятки миллионов смертей и сотни миллионов голодающих, притворяться дальше было невозможно: Большой скачок оказался губительным. С разрешения Мао, которое тот дал очень неохотно, руководство КПК, включая Дэн Сяопина и президента Лю Шаоци (1898–1969), уменьшило размеры сельскохозяйственных коммун и дало крестьянам возможность выращивать еду для себя и продавать ее излишки на местных рынках. Лю Шаоци говорил, что страдания народа были вызваны «на три десятых природными катастрофами и на семь десятых катастрофами, созданными искусственно».
В 1962 году между Китаем и Индией произошла короткая пограничная война. США, находившиеся в разгаре Карибского кризиса, предложили Индии свою поддержку. Мао не убедили уверения СССР в «нерушимой братской дружбе», так как незадолго до этого Советский Союз продал Индии оружие
[65] [20]. КПК мобилизовала население на постройку подземных бомбоубежищ в Пекине и Шанхае, а также приказала построить сверхсекретный военно-промышленный комплекс – Третий фронт – в отдаленных районах страны.
Китаю требовалось достичь технологической самостоятельности. В 1960 году команда под руководством Ся Пэйсу (1923–2014), имевшей ученую степень Эдинбургского университета, построила первый в Китае компьютер, «модель 107». Ся Пэйсу называют матерью китайской компьютерной науки. Цянь Сюэсэнь (1911–2009), отец китайского ракетостроения, был назначен первым директором Лаборатории реактивного движения в Калифорнийском технологическом институте, но затем стал жертвой преследования в антикоммунистической «охоте на ведьм» при Маккарти. Он вернулся в Китай и возглавил работу над проектом, который привел к взрыву первой китайской атомной бомбы в 1964 году.
Мао резко осудил советский «ревизионизм»
[66] в стихотворении, усеянном отсылками к литературе эпохи Тан, в том числе и к поэме конфуцианца Хань Юя [21]:
Древесные муравьи
О мощи своей кричат,
Но мир изменить они
Не могут, хоть и хотят.
В Чанъань ветер гонит лист.
Он с запада дует, но
Стрелы уже слышен свист,
Мао тоже готовился выпустить звенящую стрелу в пределах Чанъаня. В 1963 году он основал Движение за социалистическое образование, которое иногда называют Движением четырех чисток, чтобы решить проблему «реакционных» элементов внутри КПК и государственного аппарата. Это движение вылилось в преследование более чем 5 миллионов человек и в десятки тысяч смертей, но при этом оказалось лишь прелюдией к более страшной буре: Великой пролетарской культурной революции. Мао считал, что революция должна продолжаться, чтобы вычистить из рядов КПК «ревизионистов» и тех, кто «прокладывает дорогу капитализму», – то есть людей, притворявшихся социалистами и при этом проталкивавших капиталистическую повестку, и чтобы закалить в боях новое поколение революционных преемников.
В конце 1965 года молодой радикальный писатель Яо Вэньюань (1931–2005) сочинил язвительное эссе, где нападал на пьесу У Хана о Хай Жуе, назвав ее «ядовитым сорняком». Мао приказал всем государственным СМИ перепечатать эссе Яо. В следующем году, когда началась Культурная революция, У Хан стал одной из первых ее мишеней, а Яо Вэньюань – одним из ее маяков. Вместе с женой Мао Цзян Цин и еще двумя крайне левыми идеологами он вошел в группу, позже названную Бандой четырех.
В мае 1966 года Мао призвал народные массы атаковать контрреволюционеров и пособников капитализма в партии, в том числе и Дэн Сяопина, чьи нападки на него, как заявил Мао, подрывали революцию. 25 мая секретарь философского факультета Пекинского университета Не Юаньцзы (1921–2019) повесила на стену подстрекательский плакат, на котором большими иероглифами осудила «буржуазных реакционеров» в учебном заведении: «Решительно, тщательно, целиком и полностью уничтожим всех призраков и чудовищ и всех хрущевских контрреволюционных ревизионистов и доведем социалистическую революцию до конца. Защитим Центральный комитет партии! Защитим мысль Мао Цзэдуна! Защитим диктатуру пролетариата!»
Мао похвалил ее плакат в статье «Огонь по штабам!».
