Чтобы рассматривать голос в качестве объекта влечения, мы должны его отделить от эмпирических голосов, которые могут быть услышаны. Внутри слышимых голосов находится неслышный, так сказать, беззвучный голос. То, что Лакан называл объект а, грубо говоря, не совпадает ни с одной существующей вещью, о нем напоминают всегда лишь кусочки материального, привязанные к нему как невидимые, неслышимые добавления, не сливающиеся с ним: он одновременно упомянут и прикрыт, окутан ими, так как «сам по себе» он лишь пустота. Таким образом, звучание вызывает и в то же время маскирует голос; голос не находится где-то еще, при этом он не совпадает со слышимыми голосами.
Мы могли бы использовать разделение в английском языке между aim и goal, то есть целью, которую вводит Лакан для объяснения механизма влечения: влечение проделывает свой путь, не достигнув цели, его стрела отлетает от мишени, как бумеранг. Влечение удовлетворено, когда ему что-то мешает исполниться, не достигнув своего конца; Фрейд называет его «целезаторможенностью», zielgehemmt
[177], тем не менее оно не пропускает своего маршрута; его путь к цели имеет форму круга, он огибает свой объект – цель заключается в выбранном пути, так что удовлетворение влечения происходит «в пути»
[178]. И если цель высказывания в произведении смысла, то голос, простой инструмент – это цель, достигнутая в пути, побочный эффект траектории по направлению к цели, объект, вокруг которого кружит влечение; побочное удовлетворение, которого, однако, достаточно для того, чтобы приводить в движение весь механизм
[179].
Голос его хозяина
Мы хотели бы теперь обратиться к торговой марке HMV, одной из самых успешных в истории рекламы, чье лого осталось в коллективной памяти в качестве одного из самых эмблематичных лейблов прошлого века, тут же узнаваемого каждым. Его создание окружено самой настоящей сагой
[180]: Ниппер, пес на картинке, родился в 1884 году и был назван так, поскольку имел склонность кусать (nip) посетителей за икры. После того как его первый хозяин Марк Барро умер в нищете в Бристоле в 1887 году, младший брат Марка – Фрэнсис, художник по профессии, взял Ниппера с собой в Ливерпуль. В Ливерпуле и произошло самое главное событие в жизни пса: он открыл недавно изобретенный фонограф, и Фрэнсис Барро «часто замечал, насколько его беспокоил вопрос о том, откуда исходит голос». Три года спустя, после смерти Ниппера (в 1895 году, в год выхода «Исследований истерии» Фрейда и Брейера), он увековечивает эту сцену на полотне. Барро заканчивает свою картину в 1898 году и регистрирует ее в 1899 году под первым названием «Собака, смотрящая и слушающая фонограф», затем он решает переименовать ее в «Голос его хозяина» и пытается выставить ее в Королевской академии художеств, но получает отказ. В редакциях журналов он также терпит неудачу: «Никто не поймет, что делает собака», – была названа причина. Затем он обращается в «Edison Bell Company», главный производитель цилиндров для фонографа, но снова безуспешно. «Собаки не слушают фонографы», – ответила компания. В итоге удача улыбнулась ему в недавно созданной «Gramophone Company», проявившей интерес при условии, что он заменит фонограф Эдисона на картине на один из их аппаратов. В результате соглашение было подписано в сентябре 1899 года, и картина была впервые представлена публике на рекламных проспектах «Gramophone and Typewriter Company» в январе 1900 года (совпав с выходом в свет «Толкования сновидений» и знаменуя вместе с ним начало нового века). Картина и ее название были в итоге запатентованы в качестве логотипа фирмы в 1910 году.
Фрэнсис Барро был художником одной картины, как был Фома Аквинский автором одной книги, homo unius libri. Большую часть оставшейся профессиональной жизни он провел в написании двадцати четырех копий оригинала вплоть до своей смерти в 1924 году, воплотив таким образом модель бедного художника, которого настиг успех. На протяжении всего века лейбл «His Master’s Voice» пользовался непревзойденной репутацией как в музыкальном бизнесе, так и у публики. С годами, по мере развития обширного рынка и накопления большой гаммы производимой продукции, под именем марки сложился увесистый «Путеводитель для коллекционеров» («Collectors Guide»), опубликованный в 1984 году и обновленный в 1997 году. Изображение используется только фирмой EMI в качестве защитного знака для магазинов HMV в Европе, оригинал выставлен в головном офисе EMI в Гровенор-сквер в Лондоне.
Почему это изображение представляет для нас интерес? Каким уроком оно может нам послужить?
Во-первых, собака демонстрирует эмблематическую позу слушателя, она находится в типичном положении собачьего послушания, которое свойственно самому акту слушания. Слушание предполагает повиновение, отсюда же сильная этимологическая связь между ними двумя во многих языках: слушаться, послушание (obey, obedience) происходит из латинского ob-audire, производное слово от audire, слышать; в немецком gehorchen, Gehorsam происходит от hören; во многих славянских языках «slušati» может означать одновременно «слушать» и «слушаться»; очевидно, то же самое можно сказать и об арабском и так далее. Этимология позволяет увидеть неотъемлемую связь: слушание «всегда уже» является предпосылкой послушания; начиная с момента, когда мы начинаем слушать, мы уже на эмбриональном уровне начинаем повиноваться, мы всегда слушаем голос своего учителя, неважно, насколько мы потом будем ему возражать. В самой природе голоса есть что-то, наделяющее его авторитетом учителя (что идеально подходит для многочисленных политических применений, мы к этому вернемся). И собака в сфере воображаемого нашей культуры – это идеальное олицетворение слушания и послушания.
