– Это она? – спросил Антон, протянув Софии фотографию.
– Да, это точно она, – подтвердила та без колебаний. – Я ее хорошо запомнила.
– Мало ли кого она запомнила! – заговорил Ревякин. – Мало ли кто в тот день заходил в аптеку! К моей жене это не имеет никакого отношения!
– Эта фотография сделана не в аптеке, а в зоне паспортного контроля. Женщина на снимке предъявила документы на имя Елены Викторовны Ревякиной.
– Черт знает что! – проворчал Ревякин без прежнего апломба. – Это все не доказательства…
– По крайней мере, – перебил его капитан, – этого достаточно, чтобы провести следственные действия. Мы сравним ДНК трупа, найденного на Варфоломеевском кладбище, с ДНК вашей жены. Запросим также зубную карту. А вам, гражданин Ревякин, до завершения следствия запрещено покидать наш город…
– Я вам еще советую найти женщину с этой фотографии, Дроздову. Думаю, она уже вернулась в Россию, – ввернул Антон.
– Найдем, не беспокойтесь!
– Кстати, имеется еще один важный свидетель, – снова заговорил Антон.
– Кто еще?! – уставился на него Ревякин.
– Людмила Ивановна Колокольчикова. Знаете такую?
– Откуда бы мне ее знать?
– А следовало бы. Она довольно долго работала горничной в вашем загородном доме.
– Ах, эта… да какой она свидетель, мы ее выгнали за воровство!
– За воровство ли? И когда именно она у вас перестала работать? Когда вы ее уволили?
– Что я, должен запоминать, когда уволил кого-то из прислуги? У меня много людей работает.
– Неплохо бы, особенно если учесть, что Людмила Колокольчикова покинула ваш дом в тот же самый день, когда ваша жена якобы улетела в Турцию.
– Что значит – якобы?
Антон не ответил. Он повернулся к двери и громко сказал:
– Впустите Колокольчикову!
– Он здесь целое представление устроил! – проговорил Ревякин, ни к кому конкретно не обращаясь. – Сколько у него там еще людей спрятано? Прямо как кролики в шляпе у фокусника!
Дверь снова открылась, и в мертвецкую вошла бледная женщина тридцати с небольшим лет, с растерянным и испуганным лицом. Увидев Ревякина, она попятилась, на лице проступил страх, но Антон поощрительно ей улыбнулся:
– Не бойтесь, здесь вам никто не причинит зла!
Людмила встала подальше от бывшего хозяина и кротко сложила руки на животе.
– Вы узнаете кого-нибудь из присутствующих? – спросил Антон, когда молчание затянулось.
– Да, вот его я знаю… – женщина робко кивнула на Ревякина. – Николай Романович, бывший мой хозяин. Я у него в загородном доме работала.
– А теперь прошу вас, Людмила, расскажите нам всем то, что рассказывали мне.
Колокольчикова тяжело вздохнула и заговорила с какой-то отчаянной решимостью, как будто бросилась в омут:
– Я не хотела никому это рассказывать, потому как боялась… очень за себя боялась. Думала, если буду тихо сидеть, никто меня и не тронет. А потом узнала, что Елену Викторовну убили, и подумала, что нельзя молчать…
– Придерживайтесь фактов, свидетельница! – перебил ее капитан. – Ваши рассуждения нас не интересуют!
– Да какие факты… – презрительно протянул Ревякин. – Незачем ее слушать. Она все врет…
– Она еще ничего не сказала.
– Вот именно!
– Продолжайте, свидетельница! А вы, Ревякин, не перебивайте!
– Значит, в тот день я закончила работать и шла к себе. У меня в доме была комната на третьем этаже. Но услышав внизу шум и крики, остановилась…
– Подслушивала, стерва! – выкрикнул Ревякин.
– Гражданин Ревякин, я вас предупреждал, не перебивайте свидетельницу!
– Значит, я остановилась на лестнице – но не для того, чтобы подслушивать, а чтобы не шуметь, а то там ступени скрипучие. Но волей-неволей что-то слышала…
– И что же вы слышали?
– Ври дальше, дура! – вставил Ревякин. – Доиграешься! Устрою так, что нигде работы больше не найдешь! В сортир вокзальный уборщицей – и то не возьмут!
– А ты мне рот не затыкай! – закричала неожиданно осмелевшая Людмила. – Пугать он меня еще будет! Да по тебе самому тюрьма давно плачет!
– Свидетельница, говорите по существу! – капитан Скамейкин оторвал наконец взгляд от Софии. – Что вы видели?
– Это вот он был, – горничная кивнула на Ревякина. – И жена его, Елена Викторовна. Ругались они очень. То есть больше, конечно, он ругался, кричал на жену, а она только оправдывалась и защищалась. И плакала, по-моему. А потом громко вскрикнула, и какой-то шум послышался, как будто что-то тяжелое упало. Тут я совсем перепугалась и побежала к себе в комнату, заперлась там…
– Это все, что вы можете рассказать? – уточнил капитан, поскольку Людмила замолчала.
– Нет, не все… я легла спать и быстро заснула, но скоро проснулась от какого-то шума. Вроде на улице мотор зашумел, машина какая-то приехала. Я встала, выглянула в окно – смотрю, и правда машина подъехала, только не к главному входу, а сзади, куда продукты привозят и другое что по хозяйству. Машина такая черная с красным, и на борту надпись: «Ритуальные услуги»… на которых покойников возят…
– Я знаю, что такое ритуальные услуги, – поторопил свидетельницу Скамейкин. – Излагайте факты!
– Да какие там факты! – проворчал Ревякин. – Выдумки одни! Болтовня пустая!
– Не перебивайте, Ревякин! Продолжайте, свидетельница, и придерживайтесь фактов!
– Значит, подъехала эта машина к заднему крыльцу, и тут дверь открылась, и из дома носилки вынесли, простыней накрытые… а уж что на носилках было…
– Врет она все!
– Продолжайте!
– Я в ту ночь глаз сомкнуть не могла, а утром спустилась, спрашиваю тихонько у Артема Петровича, который старшим над всей прислугой работал, что ночью случилось? «Да ничего не случилось, что ты выдумала?» – «А где хозяйка?» – «А хозяйка рано утром, ни свет ни заря, в аэропорт уехала. В Турцию улетела». – «Улетела? А что же она меня не разбудила? Я бы ее вещи собрала, помогла ей…» – «А вот это уж ей виднее, она хозяйка. Может, будить тебя не захотела…» – «А что за машина ночью приезжала?» – «Машина? Какая машина?» – «Похоронная». – «Да что ты выдумываешь? Приснилось тебе, должно быть! Вообще, не болтай лишнего, занимайся своим делом! Тебе не за то деньги платят, чтобы ты подслушивала да подглядывала, и не за фантазии дурацкие, а чтобы за порядком в доме следила!» Я и подумала, может, и правда мне приснилась та машина, и стала уборку делать, как обычно. И тут, когда подметала под лестницей, рядом с тем местом, где накануне хозяева… ругались, – горничная испуганно покосилась на Ревякина, – увидела на полу платок… я его подняла, смотрю – а это платок Елены Викторовны…
