— Два года назад мы — совместно с программой «Истина» — выяснили, что детектив Киндлер как минимум в трех случаях подбрасывал улики, чтобы выполнить план по арестам, прослыть борцом с преступностью и продвинуться по службе. Генпрокуратуру округа Колумбия вынудили пересмотреть многие из арестов Киндлера. Один приговор уже отменили, но дело это не быстрое. К тому же никто не хочет заниматься убийством Кристофера Энсона.
— Почему? — спросил Уайлд.
— Как я уже говорил, дело было громкое. Все были уверены, что Энсона убил Реймонд, — полиция, прокуратура, СМИ, родственники и друзья убитого. Если сейчас всплывет, что нож подбросили, ситуация будет очень неловкая. И даже если мы сможем это доказать, многие все равно скажут, что убийца — Реймонд. Вспомните дело О. Джея Симпсона. Очень многие считают, что окровавленную перчатку подбросил Марк Фурман, — и все равно уверены, что О. Джей убил свою бывшую жену.
Штраус протянул Уайлду зернистую фотографию юноши с широкой улыбкой и вьющимися волосами. На юноше были синий пиджак спортивного покроя и красный галстук.
— Это жертва убийства, Кристофер Энсон. Фото сделано за две недели до его смерти. Парню было двадцать лет, он учился на первом курсе Суортмор-колледжа. Типичный американец до мозга костей: капитан бейсбольной команды, завсегдатай дискуссионного клуба, средний балл — три целых восемь десятых. Сами Энсоны из Массачусетса. Семейство голубых кровей. На лето снимали в Ньюпорте огромное поместье. Ну, вы понимаете.
Уайлд промолчал.
— Я пробовал связаться с этой семьей. Рассказать, что́ мы узнали про детектива Киндлера. Они не желают ничего слушать: дескать, убийца пойман и получил по заслугам. Вполне обычная реакция. Если тридцать лет во что-то веришь, становишься глух и слеп.
— Саул? — перебил его Реймонд. — Уайлд очень терпеливо нас выслушивал. Покажите ему вторую фотографию.
— Я бы предпочел сперва ввести его в курс дела, — сказал, помедлив, Саул.
— Он все поймет, — произнес Реймонд. — Покажите.
Штраус раскрыл желто-коричневую папку и достал еще одну фотографию.
— Сперва мы не обратили на нее особенного внимания. Но потом появился Эрни Поплин со своими заявлениями.
Он передал Уайлду групповой снимок: тридцать — сорок молодых людей, все хорошо одеты, пышут здоровьем, полны жизни. Фото было сделано на свежем воздухе, на бетонных ступенях. Некоторые из молодых людей сидели, другие стояли. Уайлд тут же узнал Кристофера Энсона: тот, второй слева, стоял в верхнем ряду. Первый снимок, что Штраус показывал Уайлду, был увеличен с этой же фотографии.
На заднем плане, над улыбающимися лицами, Уайлд увидел знакомый белый купол вашигтонского Капитолия.
И почувствовал, как по шее пробежал холодок.
— Тем летом Кристофер Энсон проходил практику. Работал на массачусетского сенатора.
Уайлд как следует рассмотрел фотографию. Теперь он все понял — все увидел, — но ждал, что скажет Штраус. Тот указал на человека, стоящего третьим от Энсона:
— Это Дэш Мейнард.
Палец его переместился к молодой женщине. За все эти годы она почти не изменилась.
— Это Делия Мейнард, в девичестве — Делия Риз.
Палец скользнул к соседнему лицу.
— А это, друг мой, нынешний сенатор от славного штата Нью-Джерси, Расти Эггерс.
Глава тридцать четвертая
С парковки Синг-Синга Уайлд позвонил Мейнардам, узнать новости. Новостей не было. До момента, когда похитители пообещали отпустить Краха, оставалось два часа.
— Давайте проверим, правильно ли я понял вашу версию, — сказал Уайлд, усевшись в машину Штрауса.
— Давайте.
— Эрни Поплин утверждает, что слышал, как Расти признался в убийстве. И это признание есть на записи у Дэша. Вы считаете, что речь об убийстве Кристофера Энсона.
— Если вкратце, то да. Но есть кое-что еще.
— Например?
— Той ночью обоих не было дома.
— Кого?
— Кристофера Энсона и Расти Эггерса. Выяснить это было непросто. Эти практиканты — все они ребята из весьма богатых семей, так что их имен не было в опубликованных отчетах.
— По столь громкому делу?
— Тем более по столь громкому делу. «Будем сотрудничать только в том случае, если нас заверят, что имя нашего драгоценного чада останется девственно чистым». Сперва заключают сделки о конфиденциальности, потом дают показания. Оказывается, что прокурор не считает нужным приводить их в зал суда. Достаточно одного ножа. Тем не менее бармен местного клуба «Локвуд» видел тем вечером компанию молодых практикантов. Мы подключили к делу наших лучших людей. Почти все тогдашние практиканты отказались с нами говорить — черт, больше тридцати лет прошло, — но мы выяснили, что Расти Эггерс не очень-то ладил с Кристофером Энсоном. В этой компании оба претендовали на место альфа-самца. Конкуренция по любому поводу. По словам бармена, тем вечером они поссорились. Кому-то из приятелей пришлось их разнимать.
— Расти и убитого?
— Да?
— Не знаете, кто их разнял?
— О, вам это понравится. Мы показали бармену групповое фото практикантов на ступенях Капитолия. Угадайте, на кого он указал?
Теперь до Уайлда дошло.
— На Дэша Мейнарда.
— Любопытно, да?
— Итак, Дэш их разнял. И что потом?
— Судя по нашей информации, Кристофер Энсон выбегает из клуба. Уходит первым. Затем — то ли через полчаса, то ли через час — уходит Расти Эггерс. Вторым.
— Полиция об этом знает?
Штраус кивнул:
— По их версии, Энсон ушел пораньше, чтобы купить наркотики. Он и раньше их покупал. В компании он был кем-то вроде… ну, дилер — это слишком сильно сказано. Скорее парень, у которого всегда есть чем разжиться. Полицейские решили, что Энсон был пьян. Вывалился из бара, побрел за наркотиками, а район опасный. Энсон был неплохо одет — все еще в практикантском костюме и красном галстуке. Легкая добыча. Тут его видит Реймонд Старк. Или Энсон подходит к нему и спрашивает: «Есть чего?» Что так, что так: белый парнишка с мишенью на спине. Реймонд решает его ограбить, достает нож. Может, Энсон оказывает сопротивление. А может, и нет.
— Реймонд Старк бьет его ножом.
— Да. Но у этой версии масса недостатков.
— Например?
— Труп Энсона нашли в переулке. Наш эксперт из программы «Истина» изучил фото с места преступления и пришел к выводу, что парня убили в другом месте.
— А потом тело привезли в переулок?
— Наш эксперт говорит, что да.
— Адвокат Реймонда поднимал этот вопрос на суде?
Штраус отрицательно покачал головой:
