— Я думаю, мы можем предположить, что это его намерения, — кивнула Маршалл, чувствуя ворочающийся внутри нее ком тошноты.
— Господи, — застонала она, обмякнув на стуле. — Зачем ему сообщать это нам? Зачем вообще оставлять наброски?
— Я не знаю, — пожала плечами Маршалл. — Чтобы нас подразнить? Испытать? В любом случае, после нашей общей вечеринки у него на кухне, он знал, что мы придем за ним и ему нечего было терять, — виновато закончила она.
— Ладно, — решительно сказала Уэйнрайт, поворачиваясь к Чеймберсу. — Я назначаю вас главным по этому делу.
— Что, простите? — удивленно спросил он.
— Это ваше дело.
— Нет. Нет. Нет, — сказал он. — Отдайте его кому-нибудь другому.
— Вы работали над первоначальным расследованием, — справедливо заметила она. — И вы были правы с самого начала, что делает вас самым подходящим человеком для поимки этого убийцы. Вы можете дать мне одну вескую причину, почему вы не справитесь?
Нервно заерзав, Винтер взглянул на своего коллегу, в то время как по другую сторону от него Маршалл поглядела на его ногу…
— …Нет, — расстроенно покачал головой он.
— Тогда решено, — сказала Уэйнрайт. — Хотите, чтобы я запросила перевод Маршалл в помощь вам?.. Если, конечно, вы не против? — спросила она у девушки, которая с готовностью кивнула.
— Конечно, — хмыкнул Чеймберс. — Чем нас больше, тем лучше.
— И Винтер… — продолжила главный детектив-инспектор. Он в предвкушении выпрямился. — Вам, наверное, стоит вернуться на работу, пока этот «Дэн» не обзавелся упомянутыми кирпичами.
— А, — сказал он, выглядя разочарованным.
— Ну, что дальше? — спросила Уэйнрайт.
— Элоиза Браун, — ответила Маршалл. — Мы считаем, что она когда-то состояла в отношениях с Коутсом. Нам нужно с ней поговорить.
— И, теперь, когда все официально, — горько сказал Чеймберс, — я хочу обыскать его кабинет в университете.
— Это задачи номер два и три, — сказала Уэйнрайт. — Первая: нам нужно, чтобы все глаза в этой стране искали его. Мне потребуются от вас несколько фотографий, чтобы напечатать в прессе.
— Вы уверены, что хотите втягивать в это прессу? — спросил Чеймберс.
— «Хочу» здесь ни при чем. Но я не вижу другого выхода. Как красноречиво выразилась Маршалл: этот человек — хамелеон. Сами мы его не найдем.
— И как много вы им расскажете? — спросил он, думая, есть ли у него шансы скрыть все это от Евы.
— Достаточно, — задумчиво сказала Уэйнрайт. — …Правду. Что сегодня, спустя семь лет уклонения от закона, Роберт Коутс официально стал серийным убийцей.
Глава 22
Когда Чеймберс и Маршалл собрались ехать на встречу с Элоизой Браун, он предложил заодно подвезти Винтера до его работы. Впрочем, неустанный лондонский трафик вполне ожидаемо превратил этот галантный жест в огромную проблему.
— Эй, народ? — подал голос Винтер с заднего сиденья.
Маршалл обернулась, но тут же об этом пожалела.
— Господи, Винтер! Наденьте штаны!
— Я не ожидал, что вы посмотрите!
— Вы сказали «эй, народ», конечно же я посмотрела! — огрызнулась она, не отрывая взгляда от машины перед ними, пока он втискивался в свою униформу, уперевшись ногами в окно.
Они просидели в тишине несколько мгновений.
— …Эй, народ?
— Что?!
— Я надеялся… ну, больше думал… Может, вы могли бы… ну, подождать, пока я освобожусь с работы, чтобы встретиться с Элоизой Браун.
— Вы шутите, да? — спросил Чеймберс.
— Я просто подумал…
— Это расследование убийства. Коутс уже дал нам понять, что собирается убить еще раз. Каждая секунда на счету. А вы хотите, чтобы мы вас ждали?
— Теперь, когда я услышал это со стороны… — неловко отозвался Винтер. — Да, вы правы. Не обращайте на меня внимания.
— Полегче с ним, — сказала Маршалл Чеймберсу. — Мы бы даже не знали о существовании Элоизы Браун, если бы не Винтер. — Она повернулась к нему с ободряющей улыбкой. — Ради всего святого! Где ваша рубашка?
— Она застряла у вас в двери, — ответил он, сидя со свисающим поверх пояса животом.
Маршалл быстро приоткрыла и захлопнула пассажирскую дверь, кидая назад поло.
— Как насчет того, что я зайду позже и все вам расскажу, конечно же с разрешения Чеймберса, — предложила она и взглянула на него. — Ладно?
— Вы смогли бы? — с надеждой улыбнулся Винтер.
Чеймберс нерешительно кивнул, подъезжая ко входу в супермаркет.
— Тогда увидимся позже, — сказал Винтер, выскакивая на тротуар.
— Сумка! — напомнила она ему.
— Спасибо. До свидания! — крикнул он, поспешно забрав свои вещи, и Чеймберс с Маршалл помахали ему на прощание, как гордые родители, когда он вприпрыжку унесся на работу.
— Уверены, что это нужное место? — спросил Чеймберс, без энтузиазма разглядывая вход в подвальные туалеты.
— Практически уверена, — ответила Маршалл, махнув на новенькую вывеску:
Открыв металлические ворота, они спустились по каменной лестнице на звуки стройки, а запах застарелой мочи усилился, защипал им глаза, к тому времени, как они добрались до тесного подвального помещения.
— Ой! Здравствуйте! — улыбнулась привлекательная женщина с завязанными в игривые хвостики каштановыми волосами и в заляпанной краской мешковатой рубашке. — Вы сантехник?
Бросив неодобрительный взгляд на захихикавшую Маршалл, Чеймберс вытащил удостоверение, чувствуя себя немного смущенно — он был одет в свои лучшие штаны.
— Нет. Я детектив по расследованию убийств.
— Это насчет сегодняшнего? — растерянно засмеялась она, но затем нахмурилась: — А когда придет сантехник?
Они целых несколько мгновений постояли молча, словно на самом деле ожидали, что Чеймберс знал ответ.
— …Я правда не могу вам с этим помочь. Вы — Элоиза Браун? — спросил он и сверился с записями, чувствуя, что это необходимо с этой рассеянной женщиной.
— Ага. Это я. Я бы пожала вам руку, но… — она взглянула на свою ладонь, — я не совсем уверена, что это… — Детективы с отвращением наблюдали, как она вытерла что бы то ни было о рубашку. — Извините. Я снова веду себя мерзко? Я уже даже не знаю. Я понимаю, сейчас все выглядит не очень, но после нескольких слоев краски это превратится в самую крутую галерею города.
Чеймберсу на ум мгновенно пришло выражение про то, что кое из чего конфетку не сделаешь, но он решил оставить его при себе.
