— Лавровые листья указывают на обратное, — возразил Чеймберс. — Может, он делает все это для вас… или чтобы добраться до вас.
— Роберт никогда бы мне не навредил.
— Я не готов этим рискнуть. Мы договорились, — сказал он, взглянув на Уэйнрайт. — С этого момента вас будут охранять круглосуточно. Если вы не с нами, вы с компетентным полицейским… Или Винтером, конечно же. — Он повернулся к доске. — Я думаю, нам нужно поставить в приоритет…
Уэйнрайт прочистила горло:
— Извините, детектив, но ужасно похоже на то, что вы уже перешли к следующему трупу, не сделав ничего, чтобы расследовать те два, которые мы только что погрузили в фургон.
Чеймберс с вызовом посмотрел на нее:
— Пожалуй, об их случаях мы уже не узнаем больше ничего.
— Это бессердечно.
— Это реалистично.
— Не думаю, что семьи наших жертв это успокоит.
— Или миллионы судей, сидящих перед телевизором на своих жирных задницах, — огрызнулся он. — Но на самом деле неважно, что они думают, разве нет?
— А я думала, что вы мыслите «реалистично», — спокойно сказала Уэйнрайт. — Целая страна наблюдает за каждым нашим движением. Разве они слишком много хотят, желая чтобы ведущий детектив по делу приложил какие-нибудь усилия и разобрался в произошедшем?
В тот момент двери распахнулись, ударяясь о стену, и в зал ворвался взъерошенный человек в полосатом костюме.
— Это лекция на тему… — он взглянул на свой гостевой пропуск, — «Превентивная колоноскопия и необоснованная колоноскопия»?
— Нет. Но это начинает смахивать на нее, — пробормотал Чеймберс, махнув мужчине, чтобы тот ушел. Он повернулся, обращаясь к Уэйнрайт: — У нас ограниченные ресурсы, а мертвых спасти нельзя. Мы знаем, что этих людей убил Роберт Коутс, изменивший свою внешность, чтобы до них добраться. Ничто из этого вообще мне не помогает.
— Мы запросили записи видеокамер, в первую очередь внешних, на случай, если он достаточно тупой, чтобы сесть в машину или на автобус. Наши люди связываются со всеми парками, где есть озера, чтобы узнать, не находили ли они изрезанных лебедей, и мы обнаружили следы почвы на нескольких листьях из фляги. Я попросил лабораторию проанализировать их для детального анализа компонентов, в надежде, что мы сможем сузить область расследования как минимум до какой-то определенной части города. Смерти Хавьера Руиза и Одри Фэйрчайлд расследуются, но я не выполнял бы свою работу, если бы уже не продумывал наперед.
…Тишина.
Напряженное противостояние наконец-то закончилось, когда Уэйнрайт кратко кивнула.
— Расскажите нам о следующей статуе, — попросил Чеймберс Элоизу, застав ее врасплох во второй раз за пять минут. Он сверился со своими записями: — О… «Крылатой победе Самофракии».
— У меня с собой нет презентации, но я могу рассказать вам в общих чертах, — улыбнулась она, но в голосе прозвучала резкость.
— Мне сейчас не слишком нравится часть про крылатую, — прокомментировала Маршалл. — Еще один бог?
— Богиня, — исправила ее Элоиза. — Ника, если точнее.
— Никогда о ней не слышал, — сказал Чеймберс, присаживаясь.
— Не, слышали-слышали: в честь кого, по-вашему, назван бренд спортивной одежды? И вы должны были видеть Серебряную даму, вдохновленную ею, на капоте каждого «Роллс-Ройса». Она даже появляется на олимпийской медали. Ника — богиня победы, дочь Палланта и Стикс.
— Только не Стикс опять! — вздохнул Чеймберс, устало потирая лицо.
Уэйнрайт вопросительно взглянула на него.
— Это название реки, отделяющей землю от врат Ада… Фу! «Врата Ада»! — пожаловался он, жалея, что не промолчал.
— Греки верили, что Ника могла сделать их неуязвимыми, дать им силы и скорость, чтобы преуспеть в любом начинании, — объяснила Элоиза. — Затем она награждала победителей лавровым венцом.
Наступила секундная пауза, когда никто не потрудился озвучить важность листьев в третьей кряду статуе женщины.
— К какому событию это относится? — спросил Чеймберс.
— Я не знаю, — ответила она.
— Это вы, не так ли?
— Да.
— Тогда вы знаете, — вызывающе сказал он.
— Полегче с ней, Чеймберс, — резко высказалась Маршалл.
Он встал, понимая, что уже сделал свои выводы насчет бывшей Коутса, независимо от мнения Маршалл.
— На кону человеческие жизни! — закричал он. — Думайте!
— Детектив! — твердо и с укором сказала Уэйнрайт.
Но он все равно продолжал давить: — Что вы дали Коутсу? Чем его наградили? Когда он нуждался в вашей поддержке, где не справился бы без вас?!
Понимание неожиданно озарило лицо Элоизы, готовой заплакать.
— Пожар! — охнула она. — Построение скульптур из пепла… Это пожар!
— А награда? — спросил он.
Элоиза вернулась к воспоминанию, которое не приходило ей на ум очень давно:
— Он снова предложил мне выйти за него в ночь, когда закончил их, в окружении выросших из развалин монохромных форм и фигур. Мы с Робертом были как два пятнышка цвета на черно-белой картине… И только в тот раз я сказала «да».
Удовлетворенный, он выжидающе уставился на Маршалл:
— Тогда чего мы ждем?
Трое ее сопровождающих переговаривались между собой, а Элоиза плелась в нескольких шагах позади, пока они ходили по бесконечным больничным коридорам в поисках менее людного выхода. После вынужденного посещения именно того воспоминания в ней зашевелились какие-то удивительные чувства, напомнив ей, как она себя обманывала: заклеймила одну из самых волшебных ночей своей жизни как ошибку, которую нужно забыть; винила свою юношескую импульсивность в том, что приняла его предложение, хотя в реальности она никогда не была ни в чем так твердо уверена.
Они говорили о ней. Она поняла это по тому, как Маршалл постоянно оглядывалась на нее и улыбалась. Предположительно доброжелательное, это выражение выглядело довольно зловеще на ее бледном лице, хорошо гармонирующем с костюмом невесты Дракулы для Хэллоуина.
Мило улыбаясь в ответ, Элоиза заметила чрезвычайно заинтересованного ее отвлеченной свитой мужчину, приближавшегося с противоположной стороны. Что-то показалось ей знакомым в этом человеке, одетом в землистые цвета и с рюкзаком за плечами: не его походка… не его волосы… даже не те части его лица, которые ей удалось рассмотреть, но что-то.
Пока расстояние между ними продолжало сокращаться, Элоиза встретилась взглядом с незнакомцем и охнула вслух, мгновенно узнав его. Коутс, похоже, не меньше удивился, увидев ее за стеной детективов, и он замедлил шаг, когда Маршалл обернулась взглянуть на нее.
