Когда он заметил конверт, ожидающий его на стойке, он не потрудился его открыть, прекрасно зная, что написано на его зарплатном чеке: он пожертвовал своим телом, психическим здоровьем, а его брак уже почти сошел с рельсов — и все это только ради того, чтобы зарабатывать меньше своего соседа, преподающего в начальной школе в конце улицы.
Бросив его на кучу рекламных писем, он принял три обезболивающих, проковылял в спальню и повалился на кровать.
Сдержав слово, офицер Cтерва постучала в квартиру Элоизы ровно в двенадцать минут девятого. «Как раз вовремя!» — вежливо поприветствовал ее Винтер, хотя знал, что опоздает на работу.
— Не совсем. Я сидела под дверью пятнадцать минут, читая книгу.
— Я вас серьезно ненавижу, — сказал он, и его улыбка поникла.
Она просто невозмутимо наблюдала, как он надевает пальто.
— Сегодня посмотрим «Бегущего по лезвию»? — окликнул он Элоизу.
— И не забудьте, вы обещали поторопиться! — напомнила она ему.
Хихикнув, он собирался сказать что-то заумное, когда полицейской наскучило и она хлопнула дверью у него перед лицом.
Проспав целых три часа, Чеймберс по пути на работу первым делом заехал в лабораторию судмедэкспертизы, где Сайкс оправдывал свою репутацию, поглощая чипсы, в то время как найденные на арендованном участке сгнившие останки лежали на столе.
Один из их коллег сверил имя с бейджем — Кристофер Райан — и нашел очень вероятную кандидатуру: известный лондонский художник, чья современная тематика, созданная с помощью традиционных материалов и техник, заработала ему международное признание. Его самое известное творение «Незнакомцы на автобусной остановке», по отзывам, было освещено такой красотой и таким мастерством, как у самого Караваджо, в то время как его картина поджигавших полицейскую машину протестующих пробуждала атмосферу и театральность Жана-Антуана Ватто.
Его также заочно объявили мертвым в 1995-м, cпустя более шести лет после его исчезновения.
— Что вы хотите услышать? — спросил его Сайкс, комкая пакет из-под чипсов. — Что это однозначно он? Я не могу этого сказать.
Чеймберс вздохнул:
— Кому-то нужно поговорить с семьей. Мы добудем вам отпечатки пальцев.
— Отпечатки пальцев?! — рассмеялся он. — Для каких пальцев? Я никогда с этого не добуду ничего полезного!
— Тогда кровь… или волосы… или одежду, — исправился Чеймберс. Он так сильно устал.
— Спасибо! — раздраженно ответил Сайкс. — Потому что если бы вы попросили меня идентифицировать его прямо сейчас, я бы сказал, что это… — он взглянул на набор костей, — …Скелетор.
[10]
У Чеймберса кончилось терпение, и он направился к двери.
— И для поклонников Cluedo среди нас, — выкрикнул Сайкс ему вслед, — я думаю, что это сделал Хи-Мен… в замке Серого Черепа… Мечом Силы! — Чеймберс захлопнул за собой дверь, но голос Сайкса донесся в коридор: — Достаньте мне ДНК!
[11]
— Детектив Чеймберс!
Он едва успел ступить два шага по офису, как вокруг него собралась небольшая толпа.
— Меч, найденный в могиле, был практически точно взят от поврежденной статуи с первого места преступления! — выкрикнул кто-то.
— Так и думал.
— Контактные данные устарели, — подал голос кто-то еще, — но я нашел сестру Кристофера Райана и сейчас поеду к ней.
— Хорошо, — ответил он. — Судмедэкспертизе нужны образцы ДНК. Спросите ее отдельно о том, не появились ли у нее новые знакомые в последнее время, и возьмите с собой фото Коутса… И когда вернетесь, я хочу увидеть все, что вы сможете на него найти: финансовые документы, предыдущие адреса, где работал… все это.
— Да, сэр, — ответила женщина, и ее тут же сменил застенчивый мужчина.
— Возможно, у нас появилась зацепка насчет оранжевого фургона, — сказал он, всовывая распечатку Чеймберсу в руки. — Получили через горячую линию. Позвонил владелец гаража, который помнит, что ремонтировал описанные в пресс-релизе повреждения.
Проглядев записи, Чеймберс отдал листок обратно:
— Воспоминания семилетней давности малополезны. Скажите ему покопаться в своих записях. Если он не может найти для нас номер машины, детали оплаты, другие данные — имя или адрес, которые использовал Коутс, не тратьте на него время.
— Я сейчас ему позвоню, — сказал мужчина, освобождая место следующему выжидающему лицу.
— Поступили три звонка, что его заметили: в Ислингтоне, Камберуэлле и Хайбери.
— Приоритезируйте Ислингтон и Хайбери, ведь они довольно близко друг к другу.
Офицер кивнул и поспешил выполнять задачу, оставляя последнего полицейского.
— Да? — спросил Чеймберс.
— Я подумал, может, принести вам кофе, сэр?
— О боже, да! Спасибо! — сказал он, наконец-то добравшись до своего стола, и рассыпал стопку разноцветных несомненно важных стикеров с записками, пока усаживался в кресло. — Дурацкие штуки, — проворчал он, наклоняясь их подобрать.
Сидя в тени шаткой башни документов на своем столе, он хотел позвонить Маршалл, но боялся ее разбудить. Вспомнив, что Винтер отправился прямиком на свою вторую работу, он понял, что ему выпадает задача позвонить Элоизе для расспросов о мужчине в могиле и потенциальных причинах, почему Коутс выбрал его.
Он набрал номер и прождал по меньшей мере двадцать гудков, прежде чем повесить трубку.
— Эй! — крикнул он, жестом подзывая кого-нибудь.
— Да, сэр?
— Выйдите на радиосвязь. Узнайте, с кем сегодня Элоиза Браун. Сначала проверьте, все ли в порядке, а затем выясните, какого черта они не подошли к телефону, когда я звонил.
— Да, сэр.
Металлические ворота галереи с грохотом закрылись под наблюдением скрестившей руки сопровождающей Элоизы, пока та несколько раз обернула цепь вокруг замка, убедившись, что все закрыто.
— Спасибо вам за это, — сказала Элоиза, забирая холст и унося его к машине. — Что-то продать — всегда очень волнительно.
— Что это? — спросила другая женщина у гордо держащей свое творение Элоизы, когда они сели в машину.
— Это абстрактная картина, изображающая известную абстрактную картину, — объяснила она. — То есть музей, люди, стены и рамка упрощены до простых форм, в то время как картина в картине возвращена в натуралистичный вид.
— И кто-то это купил? — прищурилась на картину полицейская.
— Да.
