— Детектив Маршалл. Я с ним работаю, — ответила она, все еще не понимая, что происходит.
— Маршалл! — закричал мужчина, почти заглушенный штормом. — Она сказала, ее зовут Маршалл! — Прошло несколько мгновений, прежде чем голос вернулся и шторм внезапно стих, когда он, по всей видимости, зашел внутрь: — Алло, детектив Маршалл?
— Все еще здесь, — сказала она.
— У нас… проблема. Вы нам нужны внизу прямо сейчас.
— Ладно. Вы ее уже увидели. Мы можем идти? — спросил Чеймберс немного громковато для тихой галереи, заслужив себе недовольный взгляд гида, потрясавшего группу пенсионеров рассказом об очередной статуе.
— Еще одну минуту? — умоляюще сказал Винтер и снова обошел бесценную реплику, приложив руку к подбородку, словно задумавшись, стоит ли сделать дерзкое предложение.
Качая головой, Чеймберс без энтузиазма оглядел шедевр, на этот раз не видя ничего, кроме контрастирующих выражений двух лиц: самодовольная улыбка пастуха и выражение удивления, ужаса и сожаления у великана, добровольно попавшегося в ловушку юнца.
— Детектив Маршалл? — спросил вооруженный полицейский, спеша встретить ее посреди атриума. — Найтон, — представился он, пожимая ей руку.
— Что происходит? — спросила она, переступив через телефонный провод, змеящийся от стойки ресепшена до самой двери.
— Вам знакомо имя Эван Пападопулос? — Он жестом позвал ее следовать за ним.
— Великан? — торопливо спросила она. — Вы нашли его?
— Не совсем, — ответил Найтон, когда один из его коллег передал Маршалл пуленепробиваемый жилет и наушник-радиопередатчик. — Скорее, он нашел нас.
— Он здесь? — спросила она, все еще пытаясь окончательно разобраться в происходящем.
— Он просил позвать детектива Чеймберса, — объяснил он, задержавшись у двери, — но, кажется, он и вас знает. Говорит, он не будет разговаривать ни с кем другим. — Найтон поколебался: — У него с собой сумка.
— Сумка? Что в ней?
— Мы не знаем… Поэтому и выдали вам жилет.
— Ясно, — тревожно кивнула она.
— Послушайте, я не могу заставить вас туда выйти. Но мне передали, что он числится пропавшим без вести с особенностями развития, поэтому я хотел дать ему шанс.
— Шанс?
— Если он откажется положить сумку и сдаться, он не оставляет нам выбора, кроме как нейтрализовать угрозу, — прямо объяснил он. — …Протокол.
У Маршалл в голове промелькнуло изображение отрубленной головы Голиафа.
— Нет. Не делайте этого. Я поговорю с ним.
— Вы уверены?
Она кивнула:
— Но сделайте мне одолжение. Свяжитесь с детективом Чеймберсом по радио.
— Я буду продолжать пытаться, — пообещал Найтон, с усилием открывая дверь против ветра и выпуская Маршалл в шторм.
Глава 32
Земля блестела под ногами, каждый шаг Маршалл отсылал рябь по затопленному тротуару к мужчине, освещенному уличным светом: выше восьми футов ростом, он держал в руках сумку, куда с легкостью поместился бы взрослый человек.
Она медленно подошла с поднятыми руками, проходя в нескольких дюймах от вооруженного офицера. Но она не обратила на него внимания, стремясь отделить себя от полицейских, нацеливших оружие на неожиданного гостя.
— Не ближе десяти футов, — посоветовал Найтон через наушник.
Пока их собственная армия зрителей наблюдала из окон соседних зданий, Маршалл вышла на свет, сделав еще четыре шага, прежде чем остановиться — Давид перед Голиафом, в одиночку вышедший к великану.
Винтер отошел, когда экскурсионная группа обрушилась на бронзового «Давида», и пошел поговорить с Чеймберсом, который возился со своим радио.
— Это Чеймберс. Говорите. — В ответ он получил только серию щелчков и потрескиваний. — Повторяю: это Чеймберс. Говорите! — повысил голос он, на этот раз спровоцировав всплеск неодобрительных комментариев и покачиваний голов от толпы престарелых, которые и без того с трудом слышали своего гида.
— Кто это был? — спросил Винтер.
— Понятия не имею. Эта чертова погода… — фыркнул он. — Я пойду поищу телефон. Оставайтесь здесь.
— Ладно.
— Не двигайтесь.
— Понял.
— Мы уходим в ту же секунду, как я вернусь.
— Хорошо.
По всей видимости удовлетворенный, Чеймберс поспешил к выходу, чтобы показать свое удостоверение кому-нибудь из персонала, а Винтер решил пройтись вокруг других статуй, пока гид продолжал свою речь:
— …и, конечно, изображает библейскую историю о Давиде и Голиафе, с которой, как я полагаю, вы все знакомы. — Море седых голов всколыхнулось, утвердительно кивая. — …Итак, хоть это и не оригинал, эта копия, изготовленная в конце восемнадцатого века, сама по себе является произведением искусства. — Винтер неспешно перешел к следующей статуе, одним глазом поглядывая на дверь в ожидании Чеймберса. — …точная копия шедевра Донателло во всем, кроме одного… — Навострив уши, он подошел и встал позади слушателей. — …Мне кто-то может сказать, чего?
Все выглядели растерянно, но затем одна слабая рука поднялась в воздух.
— Да?
— Меч… или его отсутствие.
— Отлично! Вам достанется переднее сиденье по дороге домой, — пошутил гид. — А теперь,…
— Эй! Извините! — позвал Винтер, протискиваясь вперед. — Извините!
— Я могу вам помочь?
— Что вы говорили?
— Извините, сэр, но как вы могли заметить, у меня своя группа…
— Насчет меча! — перекрикнул его Винтер. — Что насчет меча?
— Что на этой скульптуре его нет, — раздраженно ответил мужчина.
— Да, я вижу.
— Но в оригинале он есть. Во Флоренции Давид все еще держит оружие, которым он отрубил великану голову.
С выражением нарастающего беспокойства на лице Винтер выбрался из толпы и бросился через зал за Чеймберсом.
— Эван? — спросила Маршалл, ощущая болезненно ударяющиеся о голову дождевые капли. Он был явно напуган, а его покрасневшие глаза выдавали, что он плакал, пока крепко сжимал свою сумку, как любимую игрушку.
— Детектив… Маршалл? — спросил он голосом низким, но все еще звучащим по-детски.
— Верно, — улыбнулась она. — Вас ищут много людей.
Он нахмурился, не расслышав ее из-за дождя.
Она подошла ближе.
— Ни шага ближе. — пролаял голос ей на ухо.
Раздраженно оглянувшись на вход в участок, Маршалл снова повернулась к великану.
