— Миссис Мур. — Наоми пошла за ними следом.
Фрэнк с застывшей улыбкой слушал, как жена подтверждает его алиби.
— Спасибо. — Наоми вернулась в прихожую. Пожелала всем спокойной ночи и вышла на улицу, подняв повыше воротник парки.
Было уже темно, похолодало.
— Мне их сам Бог послал, — сказал Фрэнк мне вслед.
Мне хотелось вернуться к теме семьи и к его словам о том, что в жизни все устраивается само собой. С тех пор как он их произнес, с его лица не сходило обеспокоенное выражение. Похоже, он считал, что сказал лишнего. Я задержался на крыльце. Фрэнк производил впечатление человека, который предпочитает, чтобы последнее слово оставалось за ним.
— Детектив, ваша коллега спросила меня, что я почувствовал, когда узнал о смерти Мартина Вика. Кажется, я не был до конца честен.
— Да?
— Полезно проговаривать эти стандартные фразы. Про отпустить и забыть. Но каждый раз, когда я вижу свою семью и вспоминаю все, что забрал у меня этот человек… Да мы бы выкопали этого ублюдка и снова сожгли.
Я ничего не сказал, и Фрэнк улыбнулся:
— Это, конечно, мои субъективные ощущения.
— Разумеется. — Я кивнул. — Доброй ночи, мистер Мур.
Идя к машине, я думал о том, что мы могли с тем же успехом поговорить с одной из фотографий в рамках. Неожиданная эмоциональная вспышка в конце была отвлекающим маневром. В машине мы какое-то время сидели молча с работающим мотором.
— Дети, — наконец сказала Наоми.
Я кивнул и оглянулся на дом. В окне виднелся силуэт Фрэнка Мура. Он наблюдал за нами.
Артур, Элизабет и Мэри. Их звали так же, как погибших детей.
1
Я проснулся рано, надел шорты, футболку, кроссовки и побежал вдоль Томас-стрит к реке Эруэлл, потом по мосту на Блэкфрайерс-роуд и на юго-восток — в сторону Спиннингфилдс
[10]. Мне не давали покоя одинаковые имена детей Фрэнка Мура. И похоже, у него какая-то проблема с Наоми и вообще с женщинами.
Все это говорило не в пользу человека, у которого убили жену.
Я удалился от реки, постепенно ускоряясь, потом чуть медленнее оббежал Музей науки и промышленности и, сделав круг, вернулся в Северный квартал. Последние полтора километра пробежки выдержал в спринтерском темпе, на время подзабыв о проблемах. Меня не покидало ощущение, что в деле семейства Муров происходит некий незаметный, но глобальный процесс, похожий на медленный сдвиг тектонических плит.
Я вставил ключ в дверь и услышал, как сзади подъехала машина. За рулем сидел детектив-инспектор Джеймс. Я виделся с ним лишь однажды, когда давал показания о событиях в больнице Святой Марии. Джеймс, одетый в блеклого цвета костюм, вкрадчивым голосом и плавными размашистыми жестами напоминал телевизионного метеоролога. Он заглушил двигатель, вышел из машины, облокотился о крышу и обратился ко мне:
— Я слышал, что ты любитель спидами закидываться, но это уже слишком…
— Чем могу помочь?
— Помочь? Мне? — Джеймс улыбнулся. — Это вряд ли, приятель. Я тут проездом…
— Центр психологической помощи на соседней улице, — отрезал я. — Хорошего дня.
— Раз уж я здесь, надо бы обсудить один вопрос…
— Если это касается расследования, не переживай. Мешать не собираюсь.
— Я слышал, ты в него добровольно впрягся…
— По-твоему, на Паррса соглашаются работать по своей воле?
— Так, значит, это Паррс вцепился в дело Вика… Тогда понятно.
Я ждал.
— Слышал я, ему недолго осталось. Чейз вот-вот получит повышение. А они никогда не сходились во взглядах. Дело Вика стало последней соломинкой. Паррс хотел возглавить расследование, поручить его своему лучшему сотруднику, но Чейз не дала добро. Так что Паррс встал в просительную позу, сказал, мол, ты чувствуешь личную ответственность, подавлен случившимся с Сатти и умоляешь поручить расследование тебе. В общем, пустил в ход все средства, лишь бы остаться в деле. — Джеймс покачал головой, будто узрел некую доселе скрытую грань человеческой натуры. — Ладно, это тебе к сведению. Я здесь по другому вопросу. Куда ты отправился после больницы?
— Сначала на встречу с Паррсом, потом — домой. А что?
— На машине?
— Пешком.
— Рядом с Пиккадилли жестоко избили прохожего. Рано утром в воскресенье. Проломили парню череп. Нападавший по описанию похож на тебя.
— Как я уже сказал, я пошел домой.
— Заходил куда-нибудь?
Я покачал головой.
— А может, вернулся к старым привычкам после тяжелого ночного дежурства? Немного мета, чтобы нервы успокоить…
— Я ушел домой и сразу лег спать. Если сомневаешься, запроси анализ мочи.
— А ты сдашь?
— Да хоть прямо отсюда.
— Сегодня не тот день, чтобы выяснять, кто дальше пустит струю. — Джеймс вышел из-за машины и протянул мне распечатку фото с камеры видеонаблюдения. Мою фотографию с меткой времени: раннее утро воскресенья, вскоре после случившегося в больнице.
Я смотрел прямо в камеру с непередаваемым выражением лица.
— И что? — спросил я.
Джеймс показал мне второй снимок, почти идентичный, но сделанный шесть минут спустя. Моя поза на нем почти не изменилась, и я вдруг понял, куда я так пристально смотрю. На окна «Безумной звезды».
— Видишь ли, сразу после того, как поступил вызов, мы опросили владельцев всех заведений в округе. Один припомнил нечто странное. Перед закрытием клуба он выглянул из окна кабинета и увидел обозленного молодого человека. Тот простоял под окном минут десять. Описание совпало с приметами нападавшего, так что мы запросили съемку с камер наблюдения. И очень сильно удивились…
— Ночь выдалась тяжелая, я раздумывал, зайти куда-нибудь выпить или нет.
— Все было закрыто, — пояснил Джеймс. — На замок. Патруль тебя узнал и сообщил начальству. Информация прошла по каналам в Центральном парке и оказалась у Чейз на столе. Она и попросила меня съездить к тебе и спокойно, неофициально поговорить…
— О чем?
— Слушай, — примирительно ответил Джеймс. — Да всем плевать на это дело — ну избили какого-то уличного дилера, и ладно. Однако я должен тебя спросить, знаешь ли ты владельца клуба.
— Нет. — Мой голос слегка дрогнул.
