— Новые обстоятельства? — спросил я.
— Я спрашивал его утром. Вроде как она забронировала поездку на выходные перед тем, как себя порешить.
— Хотите, чтобы мы это проверили?
— Совершенно не хочу. Чейз уже не может видеть имя Кляйн в газетах. Просила выяснить, не ты ли проговорился об этом Слоуну сегодня утром.
— Я ничего не знал об этом, — сказал я. — И сейчас не знаю.
— Вот и дальше не знай. Полиция тут ни при чем, Кляйн умерла на гражданке и сама наложила на себя руки. — Паррс так старательно это подчеркивал, что у меня возникло нехорошее подозрение, но я не стал развивать эту тему.
— Что с третьим мотивом покушения?
— Мы хотели сначала сосредоточиться на Вике. По нему еще столько всего нужно выяснить, что вряд ли…
— Вряд ли стоит саботировать приказ, сержант. Исключи вероятность, что покушались на тебя. Я сыт по горло сюрпризами.
— А откуда поступили эти сведения?
— Наконец-то верный вопрос, — сказал Паррс. — Опять же предлагаю поговорить с напарницей. Я слышал, констебль Блэк разрабатывала эту версию прошлой ночью. В одиннадцать сорок девять подняла соответствующие дела. Похоже, твое благополучие волнует ее больше, чем тебя самого, сержант.
Плохо, что она рылась в моем личном деле, но ладно, что не в квартире.
— И наконец, по поводу Луизы Янковски… — сказал Паррс.
Вчера вечером я оставил ему сообщение, в котором рекомендовал временно перевести ее на административную работу. С ней происходило что-то непонятное, а как-то неправильно разрешать неблагонадежному сотруднику расхаживать по улицам с заряженной пушкой.
— Когда я рассказал о твоих подозрениях старшему суперинтенданту Чейз, она долго молчала, а потом попросила меня встретиться с ней здесь. Сейчас она дает интервью, которое пойдет в эфир после съемки. Сказала, что уделит нам пять минут. — Паррс посмотрел на меня и прищурился. — Пил?
— Сегодня еще нет.
Паррс кивнул и пошел вниз по лестнице:
— Возможно, пора начинать.
5
Сцены в помещении отсняли быстро. Важнее были уличные кадры с убегающей женщиной в зеленом спортивном костюме. По официальной версии, реконструкция была призвана освежить память тех, кто мог узнать подозреваемую. После того как в газетах много лет появлялись скандальные статьи о коррумпированных полицейских, вызвать у общественности сочувствие к погибшему сотруднику полиции, который к тому же охранял детоубийцу, представлялось непростой задачей.
Я смотрел на разворачивающееся передо мной действо.
В воссозданных событиях не было ни чувства надвигающейся беды, которое внушал Мартин Вик, ни изворотливости Ренника, а двойник Сатти не выказывал растущей подозрительности по отношению к происходящему. Я в исполнении актера казался тугодумом, постоянно упускающим подсказки и зацепки. Пожалуй, это была единственная достоверная часть реконструкции, да и мы с молодым человеком были явно похожи.
Разница между имитацией и реальностью была столь очевидной, что в голове у меня выкристаллизовалась картина событий той ночи. Они имели какое-то скрытое значение. Эта странная перемена в поведении Вика, настораживающие реплики Сатти, когда он пытался выпроводить меня из палаты.
Что-то здесь не так.
— Снято! — прокричал режиссер. — Всем спасибо!
Съемочная группа принялась собирать оборудование. Из толпы вынырнула суперинтендант Чейз в элегантном деловом костюме. Ее волосы не были собраны назад, как во время пресс-конференции, а элегантно струились волнами по плечам. Демонстрировать «человеческое лицо» полиции в одиночку было нелегкой задачей, но она справлялась.
Она кивком велела нам с Паррсом следовать за ней.
Мы ткнулись в несколько кабинетов. Все они оказались заняты, и нам пришлось довольствоваться туалетом, где мы с Сатти совещались в ночь покушения. Уже внутри стало ясно, что мы не одни.
Из кабинки вышел инспектор Джеймс, извинился и попытался бочком выскользнуть из туалета.
— Нет, вам тоже лучше послушать, — остановила его Чейз.
Джеймсу негде было стоять, так что он вернулся в кабинку. На меня он не взглянул, будто утреннего разговора не было.
Чейз улыбнулась мне, кивнула:
— Детектив-сержант. Ужасно много слышала о вас. Теперь еще эта ситуация с Луизой Янковски…
— Мэм, — начал Паррс, уловив намек. — Как я уже говорил, сержант Уэйтс выразил обеспокоенность по поводу благонадежности…
— Да-да. Я объясню, почему мне это не нравится, — сказала Чейз. — Во-первых, я пока не услышала аргументированных обвинений против констебля Янковски. Во-вторых, сержант Холлидей из спецназа тоже выразил обеспокоенность. Считает, что неправильные действия могут отдалить ее от сослуживцев и разобщить группу. И в-третьих, пресса и сослуживцы Янковски решат, что она — соучастница убийства Ренника, что будет особенно болезненно, поскольку мы ратуем за усиление присутствия отряда особого назначения на улицах города и за выделение соответствующих средств из бюджета. — Она посмотрела на Паррса, потом на меня. — Однако все эти возражения утратят вес, если появится информация о том, что Луиза Янковски замешана в противоправных действиях. — Чейз помолчала. — У нее великолепная характеристика, результаты тестов выше среднего, коллеги верят в нее и доверяют ей. — Чейз посмотрела на меня. — Я придаю большое значение таким вещам, сержант.
— Мэм, — начал я, — в коридоре не было никого, кроме нее, когда Вика сфотографировали.
— Насколько вам известно.
— И она отрицала, что видела фотографию в течение следующих суток.
— Что в этом странного?
— Фотография была везде. Она не могла не видеть ни одной газеты и ни одного выпуска новостей по теме, которая касается ее лично.
— А вы читали газеты пару лет назад, когда вам предъявили обвинение в краже наркотиков, сержант?
— Не очень внимательно, — ответил я после некоторого колебания.
Чейз переключила внимание на Джеймса:
— Вы разговаривали с Янковски. Что думаете?
— Что обвинение ее расстроило, — ответил он. — Я специально спросил, как так получилось, что она не видела фотографию. Она сказала, что ее такое не интересует. И статьи о своем героическом поступке она тоже не читала.
Чейз перевела взгляд на меня:
— Молниеносная реакция и находчивость, проявленные Янковски в Рождество, спасли жизни десяткам людей. Так что, сержант, вернемся к этой теме, когда нечто подобное напишут о вас. И не стоит забывать, что на месте преступления находились другие сотрудники полиции, которых с тем же успехом можно подозревать в соучастии.
Паррс шумно вдохнул:
