— И что тогда делать? — спросила Наоми.
— Обычно я предлагаю направить в «Эппл» судебный запрос.
— Они отвечают?
— Редко, и придется расстаться с телефоном на несколько месяцев. Как я говорил, к тому времени мы, возможно, и сами проберемся внутрь. Вопрос в том, откуда у бродяжки айфон последней модели?
— И каков ответ?
— Краденый… — Технарь улыбнулся и посмотрел сначала на меня, потом на Наоми. — В сам телефон я не забрался, и мы еще ждем данных от оператора, но я нашел отпечаток.
— Отпечатки же уже снимали, — возразил я.
— С симки — нет. На ней обнаружился частичный.
Я прочел имя на протянутом мне листке и закрыл глаза.
— Кевин Блейк? — спросила Наоми, глядя мне через плечо. — Кевин чертов Блейк?
— Значит, про телефон больше ничего не можете сказать? — уточнил я, чувствуя, как листок рвется под пальцами.
Технарь покачал головой.
— Но теперь у вас есть имя владельца, поговорите с ним. Пусть разблокирует телефон по отпечатку пальца.
Я кивнул. Это надо было как-то предотвратить.
— Паррс ведь предупредил, что все это должно остаться между нами? — спросил я.
— Бывший коп замешан в убийстве? Даже знать об этом не хочу.
Я кивнул и вышел из кабинета. Если мы пойдем к Блейку и он разблокирует телефон, то в нем будет номер Луизы Янковски. И на дальнейшее развитие событий я повлиять не смогу.
Арестуют ее, а вскоре — и меня.
Не глядя на Наоми, я вошел в лифт.
— Дело нужно провернуть по-тихому, — сказала она.
Я следил за меняющимися цифрами этажей и старался дышать размеренно. Перед глазами расплывалось, мелькали электрические вспышки и огненные сполохи.
— Ты забегаешь вперед, — наконец сказал я. — Нужно сообщить Паррсу и все тщательно продумать. Мы и так уже значительно отклонились от официальной линии расследования. Если арестуем бывшего полицейского, это будет уже за гранью.
— Не арестуем, а просто побеседуем. Надо разблокировать телефон и…
— Успеется. — На выходе из лифта я глянул на часы.
Борясь с головокружением, дошел до туалета, заперся в кабинке и рванул пуговицу воротника. В ушах чуть не лопалось от звона. Я вцепился ногтями в колени, стараясь не поддаваться панике… Отчаянно завопил, уткнувшись в сгиб локтя. Наконец звон в ушах утих, и теперь я слышал только свои судорожные вдохи.
На ум пришел только один выход. Я вернулся в кабинет, пока не успел себя отговорить. Забрал куртку и сказал Наоми, что мне нужно кое-куда отлучиться.
— Как всегда, — констатировала она.
Я не обратил внимания на ее тон.
— Я поговорю с Паррсом, но не стал бы ожидать новостей на эту тему сегодня.
Наоми непонимающе сдвинула брови.
— Мы хорошо поработали. Обнаружили перспективные зацепки, надо просто правильно их разработать. — Я говорил слишком быстро, вел себя слишком подозрительно. — Увидимся завтра.
Не дожидаясь ответа, я вышел. Уже в лифте ощутил прилив адреналина, вытянул руку. Она дрожала. То, что телефон принадлежит Кевину Блейку, — ошеломительная новость. Доказывающая связь между бывшим детективом, посадившим Мартина Вика за решетку, и молодой женщиной, подозреваемой в убийстве.
И связь эта может быть какой угодно.
Возможно, Эстер украла телефон и следила за Блейком, поскольку он имеет отношение к делу Вика. Возможно, он сам дал ей телефон. Раз она пользовалась телефоном, скорее последнее. Логично было бы расспросить его самого, но сейчас я действовал вопреки логике.
Я пошагал к машине.
— Эйдан! — раздался сзади голос Наоми.
Я обернулся. Вышла все-таки вслед за мной.
— Что за фигня?
— О чем вы, констебль?
Она опешила оттого, что я обратился к ней по званию.
— Я чего-то не знаю? Мы должны заниматься Блейком. Эта зацепка может привести нас к Эстер, к убийце Вика.
— Согласен, и мы им займемся. Завтра утром. — Я обернулся к машине.
— Этого недостаточно, — упрекнула она. — Будь это кто-то другой, мы бы уже везли его в участок. Если бы я не знала тебя, то подумала бы, что ты саботируешь расследование.
— Но ты знаешь. — Я повернулся к ней.
— Знаю? Ты с самого первого дня тянешь время, отвергаешь новые зацепки, допросы ведешь абы как…
Я покачал головой.
— Даже по приказу суперинтенданта не стал рассматривать версию, что покушались на тебя. Даже после того, как я перерыла кучу дел и показала тебе жалобы. Может, жаловались не зря?
— Я похож на человека, который расхаживает по городу и бьет всех подряд?
Наоми замялась, и я покачал головой.
— По-моему, кто-то пытается тебя скомпрометировать, — наконец сказала она. — И иногда мне кажется…
— Что?
— Что уже скомпрометировали.
— Зачем ты все это делаешь, Наоми?
— Пытаюсь доверять твоим словам. Но ты всячески этому препятствуешь.
— Ничему я не препятствую, — сказал я. — Просто несовместимость характеров.
— Тогда, может, мне стоит присоединиться к официальному расследованию? — Увидев удивление на моем лице, она пояснила: — Джеймс утром предлагал перейти к нему.
— Да. Может, и сто́ит, — сказал я. — У нас с тобой разные методы.
— Черт побери, не надо делать меня виноватой. Я разрабатываю зацепки, а ты делаешь вид, что их не существует.
— Это лишь одна точка зрения.
— Хорошо, давай другую. Я вся внимание.
— Вся внимание? Вот именно.
— Что ты имеешь в виду?
— Что я не могу сказать всего при тебе.
— Я твоя напарница, идиот.
— И мы оба знаем почему.
— Просвети меня, — процедила она сквозь зубы.
— Чтобы передавать все, что я говорю и делаю, Паррсу. Скажешь, нет?
— Фигня полная, я не обязана в этом отчитываться.
— Нет. — Я отвернулся к машине. — Не обязана.
— Знаешь, почему я подписалась на эту работу, Эйдан? На самом деле? — Ее голос дрогнул.
Я оглянулся на нее.
— Потому что ты мне, черт побери, понравился.
Судя по выражению ее лица, она говорила правду.
— Потому что я, черт побери, захотела работать с тобой.
Я открыл рот, но слова не шли.
— Тебе такое даже не приходило в голову, да? — Она увидела выражение моего лица и с чувством добавила: — С тобой не все в порядке. Уж не знаю, из-за расследования, из-за Зейна Карвера или из-за семейных проблем.
