— Неужели? И где он? — спросил Карвер.
— В «Стренджуэйз».
— Никогда не имел удовольствия. Я в этом городе аресту не подлежу.
— Я бы не был так уверен. Он рассказал мне про спайсовые махинации в тюрьме…
Улыбка на лице Карвера застыла. Я почувствовал на себя взгляд Наоми.
— Я ушам своим не поверил, — продолжал я. — Такой человек, как ты, распространяет низкопробнейшую наркоту в тюряге?! Я, конечно, знал, что ты ничем не гнушаешься, но за такое-то платят не больше, чем за разноску газет.
— К чему ты клонишь? — Улыбка окончательно сползла с лица Карвера.
— Думаю, ты понимаешь, что парню достается от вертухаев.
— Так пусть помалкивает.
— О том, что они прикарманивают твои деньги? — сказал я, наконец подобравшись к истинной причине визита.
Из-за появления Наоми пришлось разводить пустую болтовню насчет Паррсового бредового предположения, что Карвер причастен к убийству Вика. Я верил человеку напротив меня. Если бы он хотел меня убить, то я бы здесь сейчас не сидел.
— Прикарманивают? — задумчиво переспросил Карвер. — Серьезно?
— Ага, — подтвердил я. — Если парень нашептал тому, кому нужно, может, с ним бы полегче как-нибудь?..
Вид у Карвера был по-настоящему обеспокоенный. Ему так легко удавалось манипулировать людьми, в частности, потому, что для него не составляло труда проявить безграничную эмпатию. Только по-своему.
— Тяжко ему приходится?
— Очень.
Карвер кивнул:
— Если это правда, его отблагодарят за сведения. — Он улыбнулся. — Я знал, что у тебя была веская причина прийти.
— Коньяк помог. — Я встал, испытывая огромное желание уйти, пока ничего больше не сказано и не сделано.
Наоми вышла из кабинета, а я чуть замешкался и обернулся, когда Карвер проговорил мне в спину:
— Жаль ту женщину, бывшего детектива-констебля. Которая пропала без вести. Как ее звали?
Я ответил не сразу.
— Тесса Кляйн.
— Да, точно. — Карвер одарил меня улыбкой, от которой леденела кровь.
— Она работала под прикрытием, ей было велено подобраться к тебе, так ведь?
— Насколько мне известно, она покончила с собой, — сказал Карвер, перестав улыбаться. — А что, тело так и не нашли?
Я помотал головой.
— Может, плохо искали? Не приходи сюда больше, Эйдан. Можешь оказаться рядом с ней. Видал я людей, которые заигрывали с опасностью, а ты не просто заигрываешь, ты провожаешь ее домой в надежде на поцелуй.
Я кивнул и попятился из кабинета.
— Впрочем, каждый западает на свой типаж.
9
— Выпьем на дорожку? — спросил я, спустившись по винтовой лестнице.
Вместо ответа Наоми направилась к выходу.
Я последовал за ней, окликнул:
— Подожди!
— Что это за фигня была? — спросила она, обхватывая себя руками за плечи.
— Такой вот день из жизни.
— Боже мой, Эйдан. — Наоми покачала головой, и с минуту мы молча шли по Пиккадилли в сторону Северного квартала. — Поклянись, что ты не у него на крючке.
— Да чтоб я сдох, — ответил я.
— Тогда что между вами такое?
— Все.
— Рассказывай.
— Он однажды дал слабину в моем присутствии. — Я почувствовал тупую боль в правом колене. — И я тоже.
— Та женщина… — Наоми остановилась и посмотрела на меня. — Слушай, я понимаю. Это в прошлом, но, если мы продолжим работать вместе, мне нужно знать, с чего все началось и как далеко зашло.
Я кивнул, посмотрел на пешеходов, идущих мимо нас по тротуару, потом наконец сказал:
— Мы оба ее любили.
— Черт.
Какое-то время мы молчали.
— Что с ней случилось?
Я постарался говорить ровным голосом:
— Когда человек перестает быть нужным Зейну, он исчезает. Вот и она стала не нужна.
— Черт…
— Не она первая, не она последняя.
Наоми покачала головой:
— Но… как ему удается избежать ответственности?
— Молоденькие девушки, сбежавшие из дома или незаконно привезенные из других стран. У одних проблемы с наркотиками, у других психические расстройства. Всем все равно.
— Тебе не все равно, — сказала Наоми.
Мы зашагали дальше.
— Почему ты так думаешь?
— Я слышала, тебя избили так, что ты был весь синий…
— Ага, на собственной шкуре изучил все оттенки синяков.
Она улыбнулась:
— Значит, поступил правильно.
Какое-то время мы шли молча; Наоми о чем-то размышляла.
— Ты сказал про молодых женщин с психическими расстройствами…
— После того как ты вышла из кабинета, Карвер упомянул Тессу Кляйн.
— Надо сказать Паррсу, надо…
— Нет, — сказал я. — Никому не скажем.
— Но Карвер же намекнул, что замешан в убийстве полицейского.
— Возможно, Паррс ее к нему и послал. Как меня в свое время.
— Получается, мы между двух огней?
— Между двух дьяволов.
— У тебя ведь найдется выпить?
Я вставил ключ в дверь и оглянулся. Мы стояли совсем близко друг к другу, и я порадовался, что Наоми со мной. Что я вообще жив. Наоми слегка улыбнулась, и я замер, стараясь не признаваться себе, как сильно я ее хочу, и в то же время наслаждаясь этим ощущением. Мы молча поднялись по лестнице, но возле квартиры слышались голоса. Робби, моего нового соседа, и молодой женщины.
— А вот и он, — сказал Робби.
Луиза Янковски с улыбкой повернулась ко мне. Алая помада была точь-в-точь под цвет платья. Луиза увидела Наоми у меня за спиной, но улыбаться не перестала.
— Привет. — Она коснулась моей руки. — Я что, днем ошиблась?
Не успел я повернуться к Наоми, как за спиной раздались удаляющиеся по лестнице шаги. Дверь внизу открылась и с грохотом захлопнулась.
10
Я открыл дверь и вошел в квартиру, ничего не сказав ни Робби, ни Луизе. В темноте подошел к окну. Стоял и молча смотрел на улицу, пока сзади не закрылась дверь. Луиза включила свет. Я обернулся. Она, в сексапильном алом платье и туфлях на каблуках, стояла, прислонившись к стене и уперев в нее ногу. На плече висела маленькая черная сумочка. Моей сумки не было.
