Двести миль туда, двести обратно, иногда глубокой ночью, с обледенелым фонарем кабины. Секунды растягиваются до бесконечности, пока ты настороженно прислушиваешься к мотору, пытаясь уловить малейшие подозрительные шумы; тебя постоянно преследует страх, что из-за какой-нибудь неисправности самолет рухнет в ледяные волны, и тогда уж тебе останется жить не больше пары минут. На моей памяти слишком многие боевые товарищи выбросились с парашютом над морем и не уцелели. Я своими глазами видел, как утонул Падди Финукейн, замурованный в собственной кабине. Я не хотел так умереть.
В итоге, когда в конце лета 1942 года выяснилось, что место назначения будущего авиаподразделения «Свободной Франции» – СССР, я хоть и удивился, но без колебаний подтвердил свое согласие. Тем более что 602-ю как раз собирались перевести на Мальту – на этот средиземноморский «авианосец» союзников, – и было ясно, что нас ждут сверхдолгие полеты на дальние расстояния и сверхкороткие взлетно-посадочные полосы. Такая перспектива не казалась мне заманчивой.
Я сказал себе, что в России, конечно, еще холоднее, чем в Шотландии, зато там бескрайние просторы и снега. Если придется прыгать с парашютом, уж лучше угодить в сугроб, чем в воду Северного моря.
Никакие идеологические соображения на мой выбор не повлияли. Я согласился присоединиться к новому авиаподразделению, потому что для меня война и немцы были повсюду – в СССР, в Средиземном море, на Ла-Манше. И сражаться с немцами, где бы они мне ни встретились, было моей единственной целью, поскольку чем раньше мы одержим победу, тем скорее я вернусь к своей семье.
К тому же я знал, что ветер в СССР переменился. Несмотря на череду успехов в начале операции «Барбаросса», развернутой 22 июня 1941 года, непобедимому до сей поры Гитлеру так и не удалось сломить яростное сопротивление Красной Армии. Москва не сдалась, и Ленинград тоже держится, более того – взятый в кольцо блокады город стал символом советского сопротивления нацистской агрессии.
В августе 1942-го взгляд немецкого диктатора обращен на Сталинград: туда направлена VI армия под командованием фон Паулюса при поддержке люфтваффе. Шестьсот бомбардировщиков со свастиками 23-го числа атаковали большой промышленный город и уничтожили сорок тысяч человек.
СССР в огне. Огонь бушует на земле и в воздухе. Если бы всего несколько месяцев назад мне сказали, что горстка французских летчиков добровольно бросится в пекло, я бы не поверил. Потому что этим летом 1942 года нужно быть либо де Голлем, либо беспечным пилотом двадцати с небольшим лет от роду, чтобы поверить в успех такой авантюры.
Генералу и правда было нелегко найти поддержку своей идее обеспечить военное присутствие «Свободной Франции» на Восточном фронте. Изначально он намеревался отправить туда танковую дивизию, но этот проект столкнулся с проблемами материального характера. Тогда де Голль прислушался к совету генерала Валена, командующего ВВС «Свободной Франции», создать авиаподразделение, которое оснастит и вооружит советский Генштаб.
Бравый Вален предложил этот план, исходя из донесений, полученных от капитана Мирлеса – шефа 2-го бюро главного командования ВВС СФ и выходца из семьи русских иммигрантов во Франции, – а также от полковника Люге, французского авиационного атташе в Москве, решившего примкнуть к сторонникам де Голля. Проанализировав промышленный и военный потенциал Советского Союза, Шарль Люге пришел к выводу, что за серией сокрушительных поражений, нанесенных Германией, последует длительная война на измор, и в ней преимущество будет у СССР. Этот вывод оказался на удивление точным.
Вскоре после того как весной 1942 года было получено предварительное согласие Сталина, первый список из тридцати летчиков-истребителей, в числе которых был и я, передали сэру Арчибальду Синклеру, британскому министру авиации. И вот тут процесс застопорился. Англичане, обнаружив, что большинство отобранных французских пилотов уже сражаются в разных эскадрильях Королевских ВВС, проявили некоторое недовольство и тянули с ответом. Главное командование британской авиации не обрадовалось при мысли о том, что летчики, прошедшие подготовку на его собственных базах, отправятся сражаться в дальние края, тем более что Великобритания по-прежнему нуждалась в военных пилотах для противостояния люфтваффе, не переставшему быть угрозой ее рубежам.
Этот первый список личного состава будущей эскадрильи не получил единодушного одобрения и в ВВС «Свободной Франции». Некоторые просто не видели необходимости посылать боевое подразделение в СССР, у других все еще стоял поперек горла германо-советский пакт о ненападении, заключенный в августе 1939-го.
В переговорах с СССР тоже возникли разногласия. Советское командование хотело распределить французских пилотов по разным боевым соединениям своих ВВС, тогда как де Голль настаивал на создании автономной французской эскадрильи, а не легиона добровольцев, которые растворятся в рядах Красной Армии.
В конце июня после затянувшихся административных дрязг, усугубленных языковым барьером, на горизонте наконец просветлело. Советские власти выдвинули несколько встречных предложений, которые де Голль принял 10 июля.
В начале сентября, когда на последней встрече в Москве Мирлесу и генералу Пети, посланникам де Голля, удалось уладить оставшиеся разногласия с русскими коллегами, вождь «Свободной Франции» подписал официальный указ о создании Истребительной группы № 3 (ИГ3) из четырнадцати летчиков и четырех десятков авиамехаников в дополнение к двум уже существовавшим – ИГ1 «Эльзас» и ИГ2 «Иль-де-Франс».
Даже при том, что изначальный список личного состава сократился наполовину, де Голль добился главного – ИГ3 станет французским боевым подразделением под французским командованием внутри советской авиационной дивизии. Теперь новой эскадрилье необходимо было обзавестись названием, самолетами и униформой.
Но прежде всего личному составу предстояло добраться до России, а это было непростой задачей в тот период, когда сухопутные, морские и воздушные пути оказывались один другого опаснее. После нападения японцев на Перл-Харбор и вступления Соединенных Штатов в войну конфликт приобрел всемирный масштаб. Боевые действия отныне велись на всех континентах и на всех морях Земного шара.
15
Пионеры «Нормандии»
Highland Princess («Горная принцесса») так раскачивается на волнах, что вскоре после отплытия из Гринока, шотландского порта, мы решаем переименовать ее в Drunken Princess («Пьяную принцессу»).
Сейчас конец августа 1942 года, и я уже во второй раз покидаю Великобританию на корабле, идущем в Африку. Два года назад целью нашей экспедиции было присоединение Дакара к «Свободной Франции». Я надеюсь, что второй морской поход окажется успешнее…
Дорога в Россию через Африканский континент – не самая короткая. Но северный путь до Мурманска отрезан, там немецкие подводные лодки и самолеты что ни день устраивают бойню, нападая на бесконечные конвои союзников, слишком медленные и плохо защищенные.
Облокотившись на леера, я гляжу на наши корабли сопровождения и думаю о том отрезке своей жизни, который заканчивается прямо сейчас, в этот чудесный вечер на закате лета, в лучах заходящего солнца. Вспоминаю моего друга Шарля Энгольда, первого погибшего из выпуска Z, и второго – Гастона Даниэло, служившего в 340-й эскадрилье «Иль-де-Франс» и сбитого 30 апреля 1942 года в небе над Францией.
