Теперь, когда у ИГ3 появилось собственное имя, ей нужна была эмблема, соответствующая гербу провинции. У Нормандии на гербе два леопарда в червленом поле
[38] – геральдический символ благородства и отваги в бою. Марсель Лефевр и Жан де Панж отправились в Дамаск, чтобы заказать армянским ювелирам на главном городском базаре шесть десятков значков, и 24 октября 1942 года на торжественной церемонии в присутствии полковника Корнильон-Молинье, командующего ВВС «Свободной Франции» на Ближнем Востоке, состоялось официальное вручение новеньких эмблем эскадрильи всем пилотам и механикам из личного состава.
При виде вытянувшейся по стойке «смирно» шеренги летчиков-истребителей с одинаковыми золотисто-красными значками на темно-синей униформе Жозеф Пуликан, должно быть, счастлив и горд, потому что первый этап его миссии удачно завершен: не прошло и месяца, как две группы пилотов – из Великобритании и из Северной Африки – перемешались и стали единой командой. Среди нас больше нет «англичан» и «ливийцев», как в самом начале.
Однако освоиться здесь многим было непросто. С первых же тренировочных полетов на «Девуатин-520» и «Моран-406» моим коллегам, прибывшим из подразделений Королевских ВВС, и мне самому стала очевидна разница в подготовке между нами и нашими товарищами, которые усвоили правила и приемы французской истребительной авиации. Помимо прочих различий, британцы перешли на параллельное боевое построение, тогда как французы остались верны своей прежней тактике полета со смещением в строю на 45 градусов.
Вскоре после вручения значков произошло еще одно событие, укрепившее нашу решимость сражаться до конца. Союзники 8 ноября начали операцию Torch («Факел») в Северной Африке. Нас, голлистов, с самого начала не волновало идеологическое и политическое соперничество, не дававшее покоя Вашингтону, Лондону, Москве, Виши и Алжиру, поэтому мы бурно радовались высадке англо-американских войск на алжирских пляжах и в Марокко. На авиабазе в Райаке царило всеобщее ликование, мы были охвачены энтузиазмом и пришли к единодушному выводу: столь неожиданный прорыв, на который мы и надеяться не смели, не что иное как лишнее доказательство тому, что наше дело – правое, и нацистская Германия рано или поздно будет разбита.
В результате на борт трех DC-3, предоставленных американцами, мы, летчики-истребители, и наши механики 12 ноября поднимались с легким сердцем. Каждому дали право на провоз 10 килограммов багажа. Самолеты высадили личный состав «Нормандии» в Багдаде и взяли курс на Египет. А мы, сев на поезд, за два дня и одну ночь пересекли Месопотамию. Пунктом назначения было побережье Персидского залива.
После ночевки в палатках в окрестностях Басры были путешествие на грузовиках по пустыне в раскаленном зное и переправа на пароме через реку Шатт-эль-Араб. А затем снова железная дорога: поезд больше суток петлял по извилистым скалистым ущельям иранских гор, чтобы доставить нас из Ахваза в Тегеран. Итого нам понадобилось целых шесть дней на преодоление каких-то полутора тысяч километров, разделяющих Райак и Тегеран по прямой. После всей этой одиссеи прибытие в столицу Ирана стало невероятным облегчением: наконец-то можно было принять душ и выспаться на настоящих кроватях, застеленных свежими, благоухающими простынями.
В Тегеране, оккупированном с 25 августа 1941 года британскими и советскими войсками, летчиков «Свободной Франции» встречают как героев. В фуражках с золочеными галунами и в импозантной темно-синей униформе, украшенной значками с двумя леопардами, мы короли не только на официальных приемах, организованных в посольствах и министерствах, но и на светских раутах, коктейльных вечеринках и званых обедах, которые устраивают в нашу честь молодые прекрасные француженки из хороших семей. Все они – жены богатых иранцев, учившихся в Париже. Одна из этих прекрасных дам даже вызывается стать нашей «крестной», то есть взять шефство над «Нормандией». Она сдержит слово и до конца войны будет посылать своим неугомонным подопечным посылки, которые им очень пригодятся.
Но все хорошее когда-нибудь кончается. Санаторный курс лечения шампанским, икрой, идиллическими посиделками и теннисными матчами прерывается 27 ноября, когда капитан Литольф внезапно возвращает нас с небес на землю извещением о том, что отъезд назначен на 7 утра завтрашнего дня. «Не больше двадцати пяти килограммов багажа на человека, это максимальный вес, разрешенный русскими», – добавляет он.
Поскольку все это сказано обычным для Литольфа спокойным тоном, никто и не думает капризничать. Однако за десять дней, проведенных в обществе красоток Тегерана, мы уже и забыли, что значит побудка на рассвете.
Прощайте, легкий флирт на краю бассейна и обмен любезностями в отделанных лепниной светских салонах…
17
Верблюды в сугробах
На заре 28 ноября 1942 года у нас происходит резкая смена декораций. Солнце, едва народившееся, бросает розоватый свет на верхушку Демавенда, вознесшегося над Тегераном на 5700 метров, а мы, летчики и механики «Нормандии», уже выстроились на летном поле аэродрома иранской столицы. Притопывая от холода в летних ботинках и коротких носках, изо всех сил противостоим ледяному ветру – гостю из Сибири.
Впервые увидев своими глазами знаменитые пятиконечные красные звезды, нарисованные на крыльях и фюзеляже трех Ли-2 (советской версии американской «Дакоты»
[39]), я окончательно осознаю, что наше следующее место назначения – СССР, настоящий, не воображаемый. Страна, где уже больше года миллионы мужчин, женщин и детей в едином порыве сражаются с немецкими захватчиками. Сталин так настойчиво требовал открытия второго фронта, и вот наконец союзники высадились в Северной Африке, но вермахт по-прежнему не дает Красной Армии перевести дух. И несмотря на советскую контратаку 19 ноября, нацисты все еще упорствуют под Сталинградом, где они уже потеряли 700 000 солдат убитыми, ранеными и взятыми в плен, а также 1000 танков, 2000 орудий и около 1500 самолетов.
Нас приветствует советский военный атташе, и личный состав «Нормандии», толкаясь, поднимается по трапам транспортных самолетов. Если нужно было сразу продемонстрировать воинскую дисциплину, нам это не слишком-то удалось. Конечный пункт посадки – Иваново. Там, в 250 километрах к северо-востоку от Москвы, находится учебная авиабаза. Но и на этот раз маршрут выбран не самый короткий – из-за продолжающихся под Сталинградом боев нашему конвою придется сделать изрядный крюк: пролететь над Каспийским морем до Урала, а затем вернуться на запад через Куйбышев или Москву.
