Мне не сиделось на месте. Я должна была найти Стивена.
– Миссис Эмберс, вы позволите воспользоваться вашей ванной комнатой?
– Разумеется. Проходи мимо лестницы, первая дверь справа перед кабинетом.
– И сними свои дурацкие очки, – произнесла тетя Эва, потянув за кожаный ремешок моих летных очков.
Миссис Эмберс усмехнулась.
– Я обратила внимание на эти очки. Помню, в детстве, Мэри Шелли, ты всегда носила с собой какую-нибудь новую штуковину.
– Я купила их ей вчера на Либерти-Лоун-драйв. – Тетя Эва кивнула в мою сторону. – Какой-то торговец с желтыми, как у мула, зубами пытался убедить ее, что в них она сможет видеть будущее, и мне кажется, она ему почти верит.
– Надеюсь, что они будут моим счастливым талисманом. – Я встала с грацией человека, пытающегося отстоять право на собственное мнение. – Ты же знаешь, что мне всегда нравились летные очки.
– Но незачем носить их, не снимая, – вздохнула тетя. – Парни посматривали на нее с удивлением, когда она ходила в них по парку Хортон-Плаза. Видели бы вы выражение их лиц!
– На Либерти-Лоун-драйв я не пыталась произвести впечатление на мальчиков. – Я крепко стиснула спинку своего стула. – Мне просто очень хотелось увидеть, есть ли в моем будущем что-нибудь, кроме войны. Спасибо за чай, миссис Эмберс.
– На здоровье, дорогая.
Удаляясь вглубь дома, я слышала, как тетя Эва объясняет мой интерес к летным очкам, электричеству, анатомии и технике, как будто я какой-то странный экземпляр – редкостная самка scientificus североамериканская.
– Я не знаю, помните ли вы, но моя старшая сестра, ее мать, была врачом, – тихо произнесла она, видимо считая, что я ее не слышу. – Мэри Шелли, похоже, канализирует любовь Амелии к исследованиям и технологиям. Эта девочка ко всему относится с интересом и очень своенравна.
Темные панели с витиеватыми древесными узорами покрывали все стены, пол и потолок в вестибюле дома Эмберсов – огромном помещении, похожем на трюм корабля. Над головой висела медная лампа. Я не удивилась бы, если бы пол под ногами закачался, как на волнах.
Я прошла по доскам пола под тиканье огромных старинных часов, висевших под потолком в противоположном конце вестибюля. Замедлив шаг, я надела очки и с любопытством подошла к часам. Минутная стрелка призрачным пальцем тянулась к двенадцати на циферблате в виде луны с глазами, ртом и похожими на оспины кратерами. Внутри скрежетали металлические шестеренки – все эти блестящие детали, благодаря идеально точному совмещению которых эта штуковина работала. Маятник раскачивался вперед-назад, вперед-назад, гипнотизируя меня поблескивающей медью.
– Парни, которые поглядывали на тебя с удивлением, не ценят оригинальность.
От неожиданности я отскочила назад.
Сквозь линзы очков я увидела красивого юношу, похожего на повзрослевшего Стивена, которого я помнила, с темно-каштановыми волосами и глубокими темными глазами, устремленными на меня с любопытством. Он сидел внизу лестницы с книгой в руке, вытянув перед собой ногу. На рукаве белой рубашки была черная траурная повязка. На шее был серый шелковый галстук, который придавал юноше гораздо более взрослый и благородный вид по сравнению с другом моего детства из Портленда.
У меня даже дух захватило.
– Тот Стивен Эмберс, которого я когда-то знала, не увлекался подслушиванием.
– Тебя действительно кто-то попытался убедить, что в этих очках ты сможешь увидеть будущее? – спросил он.
– Да.
– И что ты увидела?
– Всего лишь человека, который прячется в глубине дома, вместо того чтобы выйти к другу, которого он не видел тысячу лет.
Он улыбнулся, и на его щеке появилась ямочка, о которой я совсем забыла.
Я улыбнулась и опустила очки под подбородок.
– Ты перестал вести себя как джентльмен, Стивен. Я помню, как ты вскакивал, стоило кому-то из дам войти в комнату.
– Я просто потрясен тем, что ты теперь тоже леди. – Он оглядел меня с ног до головы. – Ты была такой маленькой и тощей.
– А ты ходил в шортах, подчеркивавших твои острые коленки и сползшие носки. И еще у тебя вечно висел через плечо старый потертый рюкзак с фотокамерой.
Он расхохотался.
– У меня все еще есть этот рюкзак.
– Что ж, рада слышать, что не все изменилось. – Я подошла ближе, чувствуя, что мое сердце бьется вдвое чаще обычного. Щеки горели, как в лихорадке. – Почему ты здесь прячешься, вместо того чтобы выйти ко мне?
– Потому что… – Ямочка на щеке исчезла. – У меня сложилось впечатление, что ты пришла к моему брату, а не ко мне.
– Что за нелепое предположение! Если бы я не согласилась позировать для фотоснимка, тетя ни за что не позволила бы мне сюда прийти. Она очарована работой твоего брата.
Стивен закрыл книгу – «Таинственный остров» Жюля Верна.
– Шелл, Джулиус – мошенник. Он выцыганит у тебя деньги быстрее, чем торговец очками. Ты позволила ему себя сфотографировать?
– Думаю, сейчас он уже проявляет снимки.
– Значит, ты попалась. – Он оглянулся через плечо, бросив взгляд на балюстраду лестницы, и снова повернулся ко мне. – Почему ты позволила ему это сделать? Я думал, что ты-то уж точно не такая легковерная, как другие.
– Я не сказала, что верю ему.
– Это хорошо.
– Почему ты так уверен, что он мошенник?
Он выпрямился.
– Отец рассказал мне, как Джулиус создает своих призраков – фальсифицируя пластинки с помощью наложения кадров, повреждая свой мозг огромным количеством опиума – до такой степени, что сам начинает верить, что ошибки, допущенные им во время проявления пластин, – и в самом деле призрачные сущности.
– Джулиус – опиумный наркоман?
– Тебя это удивляет?
– Ну… – Я слышала рассказы о художниках и прочих порочных личностях, которые посещают темные опиумные притоны и курят наркотик через длинные трубки, пока у них не начинаются галлюцинации. Но никогда в жизни я не водила знакомства с кем-то, кто это делал. Я закрыла приоткрывшийся от удивления рот. – Полагаю, твоему брату понравилось бы что-то подобное.
Стивен вытянул вторую ногу.
– А еще он между клиентами включает вентилятор над глыбами льда, чтобы охладить воздух. Пытается создать впечатление, что вокруг студии витают призраки.
– Это правда?
– Правда. Я его за этим застал. И он всю ночь держит окна открытыми, чтобы в них проникала морская свежесть. Он запирает дверь в студию, чтобы я не мог входить, но я забираюсь через окна и закрываю их, чтобы защитить оборудование. Он собирается ставить решетки, чтобы оградиться от меня.
Я была разочарована, несмотря на то что всячески демонстрировала неверие в спиритуалистические фотоснимки.
